Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 1)

ни птиц, ни насекомых.

Дон Хуан заговорил со мной снова. В этот момент я

понимал то, что он говорил.

- Видишь ли ты человека на этом поле? - продолжал он

спрашивать.

Я хотел ответить ему, что на поле не было человека, но

я не мог произнести слова. Дон Хуан взял мою голову в свои

руки сзади - я мог видеть его пальцы над моими бровями и на

моих щуках - и заставил меня посмотреть через все поле,

передвигая медленно мою голову справа налево, а затем в

противоположном направлении.

- Наблюдай каждую деталь. Твоя жизнь может зависеть от

этого, - слышал я его, говорившего это снова и снова.

Он заставил меня четыре раза обозреть 180-градусный

визуальный горизонт передо мной. В один момент, когда он

двигал мою голову посмотреть круто налево, я подумал, что я

обнаружил что-то движущееся в поле. Я имел краткое

восприятие движения уголком моего правого глаза. Он начал

передвигать мою голову назад, вправо, и я смог сфокусировать

свой пристальный взгляд на вспаханном поле. Я увидел

человека, идущего вдоль борозд. Он был простой человек,

одетый, как мексиканский крестьянин: он носил сандалии,

легкие серые штаны, бежевую рубашку с длинными рукавами и

соломенную шляпу и нес легкую коричневую сумку с ремнем

через правое плечо.

Дон Хуан, должно быть, заметил, что я увидел человека.

Он повторно спросил меня, смотрел ли человек на меня и ко

мне ли он шел. Я хотел сказать ему, что человек удалялся и

что ко мне была повернута его спина, но я мог только сказать

'нет'. Дон Хуан сказал, что если человек повернется и пойдет

ко мне, я крикну, и он развернет мою голову для того, чтобы

защитить меня.

У меня было ощущение страха или опасения, или

затруднительного положения. Я равнодушно наблюдал сцену.

Человек остановился на середине поля. Он поставил свою

правую ногу на край большого круглого валуна, как будто

зашнуровывал свою сандалию. Затем он выпрямился, вынул

веревку из своей сумки и обернул ее вокруг своей левой руки.

Он повернулся спиной ко мне и, повернувшись лицом к вершине

холма, начал оглядывать пространство перед собой. Я подумал,

что он разглядывает, вследствие способа, которым он двигал

мою голову, которую он медленно поворачивал вправо; я видел

его в профиль, а затем он начал поворачивать все свое тело

до тех пор, пока не оказался смотревшим на меня. Он, в

действительности резко двигал своей головой, или двигал ею

таким способом, что я знал без сомнения, что он видел меня.

Он вытянул перед собой левую руку, указывая на землю, и,

держа свою руку в этом положении, начал идти ко мне.

- Он приближается! - крикнул я без какой-либо

трудности.

Дон Хуан должен был повернуть мою голову в сторону, и

затем я смотрел на чаппараль. Он велел мне не смотреть

пристально, но смотреть 'слегка' на вещи и оглядывать через

них. Он сказал, что он собирается встать на коротком

расстоянии передо мной и затем подходить ко мне, и что я

должен пристально смотреть на него, пока не увижу его

свечение.

Я видел, что дон Хуан двигался от меня до расстояния,

примерно, двадцать ярдов. Он шел с такой невероятной

скоростью и проворством, что я едва мог поверить, что это

был дон Хуан. Он повернулся лицом ко мне и приказал мне

пристально смотреть на него.

Его лицо было светящимся; оно выглядело подобно пятну

света. Свет, казалось, разливался через его грудь почти к

середине его тела. Это было так, как будто я смотрел на свет

сквозь свои полузакрытые веки. Свечение, казалось,

расширялось и удалялось. Он, должно быть, начал подходить ко

мне, потому что свет стал более интенсивным и более

различимым. Он что-то сказал мне. Я пытался понять и потерял

вид свечения, а затем я сказал дону Хуану как я вижу его в

повседневной жизни; он был в двух шагах от меня. Он сел

лицом ко мне.

Когда я точно сосредоточил свое внимание на его лице, я

начал воспринимать неясное свечение. Его лицо было как бы

перекрещено тонкими лучами света. Лицо дона Хуана выглядело

так, как будто кто-то блестел крошечными зеркалами на него;

когда свет стал более интенсивным, лицо потеряло свои

контуры и снова стало аморфным светящимся предметом. Я

воспринимал еще раз эффект пульсирующих вспышек света,