Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 1)

из машины. Дорога с обеих сторон была

ограждена цепями низких гор, которые казались застывшей

лавой какого-то гигантского вулканического извержения. В

темноте черные, зубчатые силуэты пиков на фоне неба казались

огромными угрожающими осколками стекла.

Пока мы ели, я сказал дону Хуану, что увидел причину

того, что это место называется 'стекло'. Я сказал, что мне

ясно, что это название обязано форме гор, похожих на

огромное стекло.

Дон Хуан сказал убежденно, что место называется Лос

Видриос, потому что грузовик со стеклом перевернулся на этом

месте, и битое стекло долгие годы оставалось здесь валяться.

Я чувствовал, что он шутит, и попросил его сказать мне,

действительно ли причина названия была в этом.

- Почему ты не спросишь кого-нибудь из местных? -

спросил он.

Я спросил человека, который сидел за соседним столиком.

Он извиняющимся тоном сказал, что не знает. Я пошел на

кухню и спросил женщин, бывших там, знают ли они, но все они

не знали; просто это место, мол, называется 'стекло'.

- Я полагаю, что я прав, - сказал дон Хуан. -

мексиканцы не одарены способностью замечать вещи вокруг

себя. Я уверен, что они не могли заметить стеклянных гор, но

они наверняка могли оставить гору битого стекла валяться

несколько лет.

Оба мы нашли картину забавной и рассмеялись. Когда мы

кончили есть, дон Хуан спросил меня, как я себя чувствую. Я

сказал, хорошо, но на самом деле я чувствовал какую-то

неловкость. Дон Хуан пристально посмотрел на меня и,

казалось, заметил мое чувство неудобства.

- Раз ты приехал в Мексику, ты должен отложить все свои

любимые страхи прочь, - сказал он очень жестко. - твое

решение приехать должно было развеять их. Ты приехал потому,

что ты хотел приехать. Это путь воина. Я говорю тебе вновь и

вновь: самый эффективный способ жить - это жить, как воин.

Горюй и думай прежде, чем ты сделаешь какое-либо решение, но

если ты его сделал, то будь на своем пути свободным от забот

и мыслей. Будет миллион других решений еще ожидать тебя. В

этом путь воина.

- Я думаю, что так и делаю, дон Хуан; хотя бы

временами. Это очень трудно все-таки - продолжать помнить

себя.

- Когда вещи становятся неясными, воин думает о своей

смерти.

- Это еще труднее, дон Хуан. Для большинства людей

смерть - это что-то очень неясное и далекое. Мы никогда о

ней не думаем.

- Почему же не думаете?

- Но зачем это нужно?

- Очень просто, - сказал он, - потому что идея смерти -

это единственная вещь, которая укрощает наш дух.

К тому времени, как мы покинули Лос Видриос, было так

темно, что зубчатые силуэты гор растворились в небе. Больше

часа мы ехали в молчании. Я почувствовал усталость.

Казалось, что я не хочу говорить, потому что не о чем

разговаривать. Движение было минимальным. Несколько машин

прошло нам навстречу. Казалось, что мы были единственными

людьми, едущими по шоссе на юг. Мне подумалось, что это

странно, и я продолжал поглядывать в зеркало заднего обзора,

чтобы увидеть, нет ли других машин, идущих сзади, но их не

было.

Через некоторое время я перестал выискивать машины и

вновь стал думать о перспективах нашей поездки. Затем я

заметил, что свет моих фар слишком яркий по сравнению с

темнотой вокруг, и я опять взглянул в зеркало. Сначала я

увидел яркое сияние, а затем две иглы света вырвались как бы

из-под земли. Это были фары машины на вершине холма позади

нас. Некоторое время они были видны, затем исчезли в

темноте, как если бы они были выключены; через секунду они

появились на другом бугре, а затем исчезли вновь. Я долгое

время следил за их появлениями и исчезновениями. Раз мне

стало видно, что машина нагоняет нас. Она определенно

приближалась. Огни были больше и ярче. Я стал нажимать

сильнее на педаль газа. У меня было чувство неловкости. Дон

Хуан, казалось, заметил, на что я обращаю внимание, а,

может, он заметил только то, что я увеличиваю скорость.

Сначала он взглянул на меня, затем он повернулся и посмотрел

на огни фар в отдалении.

Он спросил, все ли со мной в порядке. Я сказал ему, что

я долгое время не замечал позади нас никаких машин, и

внезапно заметил фары машины, которая нагоняет нас. Он

хмыкнул и спросил меня, действительно ли я думаю, что это