Карлос Кастанеда

Отделенная реальность (Часть 1)

думал, что мой интерес в том,

чтобы найти подходящее объяснение в своих собственных

терминах, не соответствовал тому, что он хотел от меня,

поэтому ему и пришлось отбросить мои выводы, как он привык

делать со всем тем, что не подтверждало его систему.

Как раз перед тем, как мы отправились в путешествие,

дон Хуан облегчил мои сомнения относительно поедания пейота,

сказав, что я буду присутствовать на встрече только для

того, чтобы наблюдать. Я почувствовал подъем. В то время я

был почти уверен, что раскрою скрытую процедуру, при помощи

которой участники приходят к согласию.

Время шло уже к вечеру, когда мы отправились. Солнце

почти коснулось горизонта; я чувствовал его на своей шее и

жалел, что у меня нет венецианской шторки на заднем стекле

машины. С вершины холма я мог смотреть вниз на огромную

равнину; дорога была похожа на черную ленту, расстеленную на

земле, вверх и вниз по бесчисленным холмам. Я за секунду

проследил ее глазами прежде, чем мы начали спускаться, она

бежала прямо на юг и исчезала за рядом низких гор на

горизонте.

Дон Хуан сидел спокойно, глядя прямо вперед. Долгое

время мы не проронили ни слова. Мне было неудобно от жары в

автомобиле. Я открыл все окна, но это не помогло, потому что

день был исключительно жарким. Я чувствовал себя

исключительно раздраженным и беспокойным. Я стал жаловаться

на жару.

Дон Хуан сделал гримасу и взглянул на меня испытующе.

- В это время года повсюду в Мексике жарко, - сказал

он, - с этим ничего нельзя поделать.

Я не смотрел на него, но знал, что он следит за мной.

Машина набрала скорость, скользя вниз по склону. Я смутно

увидел дорожный знак 'vаdо' - выбоина. Когда я действительно

увидел ухаб, я ехал слишком быстро и, хотя я сбросил

скорость, мы все же ощутили его и подскочили на сиденьях. Я

значительно уменьшил скорость; мы ехали через местность, где

скот свободно пасется по сторонам дороги, местность, где

труп лошади или коровы, сбитой автомобилем, был обычным

явлением. В одном месте мне пришлось остановиться совсем,

чтобы позволить лошади перейти дорогу.

Я стал еще более беспокоен и раздражителен. Я сказал

дону Хуану, что это жара; я сказал ему, что мне всегда не

нравилась жара, с самого детства, потому что каждое лето я

чувствовал духоту и едва мог дышать.

- Но теперь ты не ребенок, - сказал он.

- Жара все еще удушает меня.

- Что ж, голод обычно душил меня, когда я был ребенком,

- сказал он мягко. - Быть очень голодным - это единственное,

что я знал, будучи ребенком, или же мне случалось наедаться

так, что я раздувался и не мог дышать. Но это было, когда я

был ребенком. Теперь я не могу задыхаться и не могу

раздуваться, как головастик, когда я голоден.

Я не знал, что сказать. Я забирался в неверную позицию.

Итак, вскоре мне придется отстаивать такие точки зрения, до

которых мне в действительности нет никакого дела. Жара была

не настолько уж нестерпима. Что меня удручало на самом деле,

так это перспектива вести машину несколько тысяч миль до

цели нашего путешествия. Я чувствовал раздражение при мысли,

что придется утомляться.

- Давай остановимся и купим что-нибудь поесть, - сказал

я. - Может быть, когда солнце сядет, такой жары не будет.

Дон Хуан взглянул на меня, улыбаясь, и сказал, что в

течение длительного отрезка времени не будет ни одного

городка и что он понимает мою политику, которая состоит в

том, чтобы не есть ничего в придорожных буфетах.

- Разве ты больше не боишься дизентерии? - спросил он.

Я знал, что это его сарказм, однако, он сохранял

вопросительный и в то же время серьезный взгляд.

То, как ты поступаешь, - сказал он, - наводит на мысль,

что дизентерия так и рыскает вокруг, ожидая, когда ты

выйдешь из машины, чтобы наброситься на тебя. Ты в ужасном

положении: если тебе удастся убежать от жары, то тебя

наверняка поймает дизентерия.

Тон дона Хуана был настолько серьезен, что я начал

смеяться. Затем мы долгое время ехали молча. Когда мы

прибыли на стоянку автомашин под названием Лос Видриос -

стекло, - было уже темно.

Дон Хуан закричал из машины:

- Что у вас есть сегодня на ужин?

- Свинина, - крикнула женщина изнутри.

- Ради тебя я надеюсь, что свинья попала под машину

сегодня, - смеясь сказал мне дон Хуан.