Карлос Кастанеда

Разговоры с доном Хуаном (Часть 1)

ждал, что он

поможет мне лечь, но он этого не сделал. Он просто непрерывно смотрел на

меня. Внезапно я увидел, что комната крутнулась, и я уже смотрел на дона

Хуана из положения 'лежа на боку'. С этого момента мои видения стали

странно расплывчатыми, как во сне. Я могу смутно припомнить, что дон Хуан

много говорил мне, пока я был бездвижным.

Я не испытал ни страха, ни неудовольствия в течение этого состояния,

и я не был болен при пробуждении на следующий день. Единственной необычной

вещью было то, что я не мог ясно думать в течение некоторого времени после

пробуждения. Затем постепенно, за 4-5 часов я стал самим собой.

20 января 1965 года.

Дон Хуан не говорил со мной о моих впечатлениях и не просил меня

рассказать ему их. Единственным его замечанием было то, что я слишком

быстро заснул.

- Единственный способ не заснуть - это стать птицей или зайцем, или

чем-либо в этом роде, - сказал он.

- Как ты это делаешь, дон Хуан?

- Именно этому я и учу тебя. Ты помнишь, что я сказал тебе вчера,

когда ты был без своего тела?

- Я не могу ясно припомнить.

- Я ворона. Я учу тебя, как стать вороной. Когда ты научишься этому,

ты будешь оставаться бодрствующим и будешь свободно двигаться. Иначе ты

всегда будешь приклеен к земле, где ты упал.

7 февраля 1965 года.

Моя вторая попытка с дымком имела место около полудня, 31 января. Я

проснулся на следующий день в начале вечера. Я имел ощущение

необыкновенной силы памяти по отношению ко всему, что дон Хуан сказал мне

в первом опыте. Его слова были впечатаны в мозг.

Я продолжал слышать их с необыкновенной ясностью и постоянством. В

течение этого опыта другой факт стал для меня очевиден: все мое тело

онемело после того, как я начал глотать мелкий порошок, который попадал

мне в рот каждый раз, когдя я затягивался. Таким образом, я не только

вдыхал дым, но также поедал и смесь.

Я попытался передать свои ощущения дону Хуану, он сказал мне, что я

ничего важного не сделал. Я заметил, что могу вспомнить все, что

произошло, но он не хотел об этом слушать. Каждое воспоминание было точным

и безошибочным. Процедура курения была точно такой же, как и при

предыдущей попытке. Казалось, что оба опыта полностью совпадают, и я могу

начать свой пересказ с того места, где первый эксперимент закончился. Я

ясно помню, что после того, как я упал на землю на бок, я был полностью

лишен чувств и мыслей.

И однако же моя ясность в голове ни в чем не была ущемлена. Я помню,

что последней мыслью, которую я подумал, когда комната перевернулась в

вертикальном плане, была: 'я, должно быть, треснулся головой о пол, и все

же я не чувствую никакой боли'.

Начиная с этого момента, я мог только слышать и видеть. Я мог

повторить каждое слово, которое мне сказал дон Хуан. Я следовал каждому из

его указаний.

Воскресенье, 28 марта 1965 года.

Во вторник, 18 марта, я вновь курил галлюциногенную смесь.

Первоначальная процедура была отличной в мелких деталях. Мне нужно было

вновь наполнить чашечку трубки один раз. После того, как я закончил первую

трубку, дон Хуан указал мне, чтоб я очистил трубку, но он положил в нее

смесь сам, потому что у меня отсутствовала мускульная координация. Очень

большое усилие потребовалось, чтобы двигать руками. В моем мешочке было

еще достаточно смеси, чтобы еще раз наполнить трубку. Дон Хуан посмотрел

на мешочек и сказал, что это была моя последняя попытка с дымком вплоть до

следующего года, потому что я использовал все свои запасы. Он вывернул

мешочек наизнанку и вытряхнул пыль на блюдо, на котором были угли. Она

сгорела оранжевым пламенем, как если бы он положил лист прозрачного

материала на угли. Лист вспыхнул пламенем, а затем рассыпался на сложный

рисунок линий. Что-то зигзагом пролетело внутри этих линий на высокой

скорости. Дон Хуан велел мне смотреть на движение линий. Я увидел что-то

выглядевшее наподобие небольшого шарика, катавшегося туда-сюда по

светящейся зоне. Он наклонился, сунул руку в это сияние, вынул шарик и

положил его в чашечку трубки. Он велел мне затянуться. У меня было ясное

ощущение, что он положил небольшой шарик в трубку для того, чтобы я смог

вдохнуть его. В один момент комната потеряла свое горизонтальное