Карлос Кастанеда

Разговоры с доном Хуаном (Часть 1)

просил его сказать мне, что со мной не так, а также просил его сказать мне

свое имя, чтобы я мог позвать его, когда буду нуждаться в нем.

Он взглянул на меня, удлинил свой рот, как тромбон, пока тот не

достиг моего уха и сказал мне свое имя.

Внезапно я увидел своего собственного отца, стоящего посреди

пейотного поля, но поле исчезло и сцена переместилась в мой старый дом,

дом моего детства. Мы с отцом стояли у фигового дерева. Я обнял своего

отца и поспешно стал ему говорить о том, чего я никогда не мог сказать

ему. Каждая из моих мыслей была цельной, законченно и уместной. Было так,

как будто у нас действительно не было времени, и нам нужно было сказать

все сразу.

Я говорил ему потрясающие вещи о моих чувствах по отношению к нему,

то есть, что при обычных обстоятельствах я никогда не смог бы произнести

вслух.

Мой отец не говорил, он просто слушал, а затем был утянут куда-то

прочь. Я снова был один и плакал от раскаяния и печали.

Я шел через пейотное поле, называя имя, которому научил меня

мескалито. Что-то выделилось из странного звездного света из растения

пейота. Это был длинный сияющий объект - палка света величиной с человека.

На момент он осветил все поле интенсивным желтоватым или цвета амбры

светом, затем он озарил все небо наверху, создав грандиозное волшебное

зрелище. Я думал, что ослепну, если буду продолжать смотреть. Я закрыл

глаза и спрятал лицо в ладонях.

У меня было ясное знание, что мескалито велит мне съесть еще один

батончик пейота. Я подумал: 'я не смогу этого сделать, так как у меня нет

ножа, чтобы его срезать'. - 'Съешь его прямо с земли', - сказал он мне тем

же странным способом. Я лег на живот и нашел верхушку растения. Оно

наполнило каждый уголок моего тела теплотой и прямотой. Все было живым.

Все имело существование и сложные детали, и в то же время было таким

простым. Я был повсюду, я мог видеть вверху и внизу, и вокруг себя в одно

и то же время.

Это особенное чувство длилось довольно долго, чтобы я мог его

осознать. Затем оно сменилось на давящий страх, страх, который навалился

на меня внезапно, но овладел мной как-то быстро. Сначала мой чудесный мир

тишины был разбит звуками, но мне не было до этого дела. Затем звуки стали

громче и непрерывными, как если бы они надвигались на меня. И постепенно я

потерял чувство плавания в мире недифференцированном, безразличном и

прекрасном. Эти звуки стали гигантскими шагами. Что-то громадное дышало и

ходило вокруг меня. Я считал, что оно охотится за мной. Я побежал и

спрятался под валун и попытался оттуда определить, что преследует меня. В

один из моментов я выполз из своего убежища, чтобы взглянуть, и кто бы ни

был мой преследователь, но он не бросился на меня.

Он был подобен гигантскому широкому слизню, и он упал на меня. Я

думал, что его вес раздавит меня, но обнаружил себя в какой-то выбоине или

пещере. Я видел, что слизень не покрыл всей поверхности земли вокруг меня.

Под валуном остался кусочек свободной почвы. Я начал заползать туда. Я

видел огромные капли жидкости, капающие со слизня. Я знал, что он

'секретирует' пищеварительную кислоту, чтобы растворить меня. Капля упала

на мою руку, я пытался стереть кислоту землей и прикладывал к руке слюну,

продолжая закапываться. В один из моментов я почти начал испаряться.

Меня вытаскивали к свету. Я думал, что слизень растворил меня. Я

смутно заметил свет, который становился все ярче. Он вырывался из земли,

пока, наконец, не выпрямился в то, в чем я узнал солнце, выходящее из-за

горизонта. Медленно я начал восстанавливать свои обычные чувственные

процессы. Я лег на живот, положив подбородок на сложенную руку. Растение

пейота передо мной опять начало светиться, и прежде, чем я успел повести

глазами, снова вырвался длинный свет. Он навис надо мной. Я сел. Свет

прикоснулся ко всему моему телу спокойной силой, а затем скатался и

скрылся из виду.

Я бежал всю дорогу к тому месту, где были мужчины, которых я оставил.

Все мы вернулись в город. Мы с доном Хуаном еще один день оставались у

дона Роберто - пейотного ведущего. Все время, пока мы там были, я проспал.

Когда мы собрались уезжать, молодые люди, которые приняли участие в

пейотных сессиях, подошли ко мне. Один за другим они обнимали меня и