Карлос Кастанеда

Разговоры с доном Хуаном (Часть 1)

- Дон Хуан повернулся ко мне и сказал:

- Мы оставили тебя на веранде, так как опасались, что ты начнешь

писать по всем комнатам.

Все они громко рассмеялись.

- Что со мной было? - спросил я. - разве я...

- Разве ты? - Джон передразнил меня. - мы не собирались об этом

говорить, но дон Хуан сказал, что все в порядке. Ты описал мою собаку.

- Что я делал?

- Ты ж не думаешь, что собака бегала от тебя потому, что боялась

тебя? Собака убегала, потому что ты ссал на нее.

Все захохотали. Я пытался спросить одного из молодых людей, но все

они смеялись, и он не слышал меня. Джон продолжал:

- Мой пес также не остался в долгу. Он тоже ссал на тебя.

Это заявление, видимо, было соверщенно смешным, так как все так и

покатились со смеху, включая дона Хуана. Когда они успокоились, я спросил

со всей серьезностью:

- Это правда? Это действительно было?

Все еще смеясь, Джон ответил:

- Клянусь тебе, моя собака действительно на тебя ссала.

По дороге обратно к дому дона Хуана я спросил его:

- Это действительно все случилось, дон Хуан?

- Да, - сказал он, - но они не знают того, что ты видел. Они не

понимают, что ты играл с ним. Вот почему я не беспокоил тебя.

- Но разве все это дело со мной и собакой, писающими друг на друга -

правда?

- Да это была не собака. Сколько раз мне нужно говорить тебе это? Это

единственный способ понять. Единственный способ. Это был _'о_н'_, тот, кто

играл с тобой.

- знал ли ты, что все это происходит, прежде, чем я сказал тебе об

этом?

Он запнулся на момент, прежде чем ответить.

- Нет, я вспомнил после того, как ты мне все рассказал, страшный вид,

который ты имел. Я просто подозревал, что с тобой все хорошо, потому что

ты не был испуган.

- Собака действительно играла со мной так, как говорят?

- Проклятье! Это была не собака.

Четверг, 17 августа 1961 года.

Я рассказал дону Хуану, что я чувствую по поводу моего опыта. С точки

зрения той работы, которую я планировал, это было катастрофическое

событие. Я сказал, что и думать не хочу о повторной встрече с 'мескалито'.

Я согласился, что все, что произошло, уже произошло, но добавил, что это

не может меня подтолкнуть к тому, чтобы искать новую встречу. Я серьезно

считал, что непригоден для предприятий такого рода.

Пейот создал во мне, как постреакцию, странного рода физическое

неудобство. Это был неопределенный страх или беспокойство, какую-то

меланхолию, качества которой я не мог точно определить. Я ни в коем случае

не находил такое состояние благородным.

Дон Хуан засмеялся и сказал:

- Ты начинаешь учиться.

- Учение такого рода не для меня. Я не создан для него, дон Хуан.

- Ты всегда преувеличиваешь.

- Это не преувеличение.

- Нет, это так. Единственный плохой момент это то, что ты

преувеличиваешь лишь худые стороны.

- Тут нет хороших сторон, насколько это касается меня. Все, что я

знаю, так это то, что это меня пугает.

Я еще немного протестовал, пытаясь разубедить его. Но он, казалось,

был убежден, что мне больше ничего не осталось делать, как учиться.

- Ты не в том порядке думаешь, - сказал он. - мескалито действительно

играл с тобой. Об этом следует подумать. Почему ты не кайфуешь на этом

вместо того, чтобы кайфовать на собственном страхе.

- Разве это было так уж необычно?

- Ты единственный человек, которого я видел играющим с мескалито. Ты

не привык к жизни такого рода. Поэтому знаки прошли мимо тебя. И, однако

же, ты серьезный человек, но твоя серьезность прикреплена к тому, что ты

думаешь, а не к тому, что происходит вне тебя. Ты слишком много кайфуешь

на самом себе. В этом беда. И это делает ужасную усталость.

- Но что еще можно делать, дон Хуан?

- Ищи и смотри на чудеса повсюду вокруг тебя. Ты устаешь от глядения

на самого себя, и эта усталость делает тебя глухим и слепым повсюду ко

всему остальному.

- Ты попал в точку, дон Хуан. Но как мне перемениться?

- Думай о чуде мескалито, играющего с тобой. Не думай ни о чем

другом. Остальное придет к тебе само.

Воскресенье, 20 августа 1961 года.

Прошлой ночью дон Хуан начал проталкивать меня в царство своего

знания. Мы сидели перед его домом в темноте. Внезапно после долгого