Идрис Шах

Путь суфиев (Часть 1)

времени и потому именуются 'фрейдистскими', 'юнговскими' и так далее.

Утверждение суфиев о том, что 'человек вышел из моря' и что он находится в состоянии эволюции, охватывающей огромные периоды времени, представлялось причудливой чепухой, пока дарвинисты XIX века с радостью не ухватились за этот материал.

Высказывания, относимые теперь к энергиям, заключенным в атоме, к 'четвертому измерению', телепатии, телекинезу довольно часты; иногда они рассматриваются как факты, иногда как нечто, обусловленное определенными приемами, иногда как настоящие или будущие способности человека.

Некоторые из наиболее язвительных замечаний, исходящих в адрес суфиев из определенных кругов, обязаны своим появлением тому, что суфии в своих классических произведениях особо отмечали опасность подпадания людей под действие всякого рода одержимости, а также тому, что суфии указывали на нежелательность навязывания идей и принятия эмоциональных переживаний за проявление духовных способностей, к ужасу религиозных фанатиков. Лишь в последние несколько десятилетий другие люди стали понимать это лучше, чем подобное духовенство.

Особой вторичной проблемой здесь является то, что, хотя ученые, вполне справедливо, ожидают научного подтверждения этого материала или пытаются исследовать его, легковерные оккультисты толпятся вокруг суфия, говорящего об этих явлениях как о вытекающих из суфизма, и настойчиво требуют, как своего законного права, магических знаний, способности владения собой, высшего сознания, скрытых тайн и прочего. Для суфия эти легковерные и подчас неуравновешенные люди могут представлять более серьезную проблему, чем скептики. Эти верующие создают дополнительное осложнение, ибо, удерживаемые от легкодоступных знаний в сфере магии, они могут очень быстро обратиться к тем организациям, которые, как им представляется, способны утолить их жажду неизвестного или необыкновенного или предложить 'кратчайшие пути'. Не станем отрицать, мы пользуемся этим высказыванием – но всегда с оговорками: 'Адепты, однако, разработали кратчайшие пути к достижению божественного знания. К Богу ведет столько же путей, сколько имеется душ ('я') человеческих'.

Другие течения, именующие себя суфиями, идеализируют своих основателей, предлагая своим членам своего рода внутри-религиозную церемонию. Нередко практикуется музыкальная декламация, которая якобы приводит ищущего в возвышающее состояние экстаза, – несмотря на то, что в суфийском учении многократно указывается, что музыка может приносить вред и что основу суфизма составляет то, чему учат, а не личность учителя.

Иммигранты из азиатских стран – арабы (в основном из Адена и Сомали), индийцы и пакистанцы – завезли на Запад еще одну форму 'суфизма'. Ее образуют группы мусульманских религиозных фанатиков, которые, подобно своим одурманенным той или иной доктриной собратьям по всему мусульманскому миру от Марокко до Явы, собираются для совместных упражнений-молитв, возбуждающих их эмоционально и вызывающих иногда своего рода катарсис. Они используют суфийскую терминологию и копируют суфийскую организационную структуру, имея свои ответвления во многих западных городах.

Здесь проблема заключается не только в том, что многие из участников этих групп уже неспособны изучать суфийские идеи поскольку они убеждены, что им уже все известно, но также в том, что буквально никто – будь то социолог, антрополог или рядовые граждане – не в состоянии определить в каждом случае, что это представляет из себя суфизм не более, чем укротители змей представляют собой индуизм или игра 'бинго' – математику. Приобретения снова оказываются очень низкого порядка; потери же немалые. Некоторые из членов подобных групп – явные истерики. Другие никогда не слыхали ни о какой другой форме суфизма. Для них такие утверждения, как, например, утверждение ибн аль-Араби, что 'Ангелы – это силы, скрытые в способностях и органах чувств человека', покажутся настоящим богохульством – и тем не менее они почитают ибн аль-Араби!