Неизвестен

Священная книга Тота. Великие Арканы ТАРО (Часть 3

теряет способность к эволюции и погружается в прозябание. Нет такого человека, который сам бы по себе не ощущал бы своего личного бессилия, всякий человек знает, что его мощь конечна, а отсюда один шаг до отчаяния, которое есть уже действительная смерть духа.

«Отчаиваться бедственнее, чем согрешать».

Добротолюбие.

«Грех один только и есть смертный — это уныние, потому что из него рождается отчаяние, а отчаяние — это уже собственно и не грех, а сама смерть духовная».

Владимир Соловьев.

Когда человек утрачивает связь с Горним Миром, он теряет всякое представление о какой-либо цели, он не может найти никакого оправдания жизни, а потому тем сильнее страждет. Все социальные утопии имеют одной из важнейших причин самого своего возникновения неутолимое желание людей воскресить смысл и назначение жизни; однако они ставят на место истинной индивидуальной цели — цель коллективную, в которую люди тщетно силятся верить, ибо в то же время ясно сознают, что это еще большая иллюзия.

«Человечество!.. А где оно, у черта?!.. — думает Рысков,— сволочь все, и больше ничего! Где оно?.. Купцы?.. Мещане?.. Мужики безграмотные?.. Чиновники?.. Тьфу!.. На каждого в отдельности посмотришь — дрянь! А вместе — человечество! Да чтобы они передохли все, сволочь проклятая! Взять, да на первой осине и повеситься!.. Вот вам и человечество!..»

Арцыбашев.

В далекой цели невидимой, в неведомом счастье для людей неведомых, силятся люди найти оправдание своим страданиям, своим мукам. Силятся, но не могут, ибо не верят в разумность и не видят справедливости.

«А стоит ли все грядущее человечество, вот этих незаметных страданий, одного маленького, голодного, обиженного студента?.. И сколько еще понадобится таких маленьких незаметных мечтателей, сколько крови и мук за будущее, чтобы оно наслаждалось жизнью... Не слишком ли дорогая цена, не слишком ли велики жертвы для вас... счастливые свиньи будущего!..»

Арцыбашев.

Вот из этой-то именно безнадежности исканий здесь, в юдоли плача и печали, в человеке рождается стремление искать ответа во вне жизни, в недрах существа своего. То же самое стремление, те же самые искания получают иное направление, и человек начинает обретать спасение там, существование чего он сам так недавно отвергал. Всякий порыв к небу, сопутствуемый мистическим откровением, уже дает результат, сеющий в человеке первые крупинки веры, но много воды должно утечь до той поры, пока эти смутные томления перейдут в уверенность твердую и приведут человека к его высшей цели — к обретению сознания духа. Лишь поднявшись в заоблачные высоты своего светлого духа, лишь уйдя в свою собственную сущность, откинув всякую форму, человек доходит до постижения истинной жизни и ее законов, при свете которых и мрак жизни земной рассеивается и страдный путь ее становится ясным восхождением к возвышенной и прекрасной цели. Такой человек начинает понимать, что именно в хаосе противоречий видимых, спаянных высшим единством и высшей гармонией, рождается Красота, достойная величия Совершенства Творца вселенной.

«Жизнь еще передо мною

Вся в видениях и звуках,

Точно город дальний утром,

Полный звона, полный блеска...

Все минувшие страданья

Вспоминаю я с восторгом,

Как ступени, по которым

Восходил я к светлой цели».

Майков.

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать, время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать, время раздирать, и время сшивать; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру».

Екклезиаст, 3:1-8.

Безотрадность и тяжесть человеческой жизни на земле и выражается иероглифом Аркана XVIII. Узкая извилистая тропинка, неизвестно где начинающаяся, неведомо к какой цели ведущая, есть путь жизни. Правда, в этой неведомой дали виден розовый свет, но кто знает есть ли это предвестник грядущего восхода светила дня и конец мраку сумерка или же это лишь зарево пожара, отзвук таящейся в этой дали гибели?! Воздух насыщен мглою, — такова среда человеческой жизни; виден лишь лунный свет, — человек познает на земле лишь отраженным знанием и видит при свете отраженной истины, а не при солнце ее чистоты первородной.