Неизвестен

Священная книга Тота. Великие Арканы ТАРО (Часть 3

его враг — это отчаяние, постоянно возвышающее свой голос. Эта идея и запечатлена на иероглифе Аркана XVIII. Извилистая тропинка, — это путь жизни человека. Волк и собака, воющие на луну — это две стороны человеческой души. Волк и собака близки друг другу, почти одинаковы, но, вместе с тем, противоположны друг другу. Собака — это эмблема смирения, ибо она свою волю совершенно уничижает перед волей человека. Волк — это эмблема активной борьбы, непримиримой и гордой; он готов погибнуть, но волю свою, свободную и независимую, он ставит выше всего. Соединенные вместе, они враждуют друг с другом, ненавидят друг друга и оба страдают.

Страдность и тягость жизненного пути человека происходит главным образом из того, что он не ведает его смысла, цели и назначения. Самое тяжелое страдание переносится человеком легко, когда оно оправдывается или влечет его к высшей цели; наоборот, даже незначительное препятствие, незначительное страдание, может стать для него нестерпимо тягостным, когда оно представляется ему бессмысленным Неведение цели, незнание источника, непонимание задач — это самое тяжелое бремя, и оно вечно тяготеет над человеком, когда он очерчивает пределы своих исканий узкими рамками своей личности и своей личной жизни. Печать беспросветного уныния и беспредельной неутолимой тоски тяготеет над всеми, кто ищет одной лишь земной правды, одного лишь земного оправдания. Безнадежный пессимизм царствует во всех исканиях, как в области науки, так и в области искусства, когда они перестают искать источник, причины и цель по ту сторону жизни. В жуткой тьме, в мраке непроглядном, в сумраке мглистом бродят эти люди, изнывая в бессилии что-либо понять, что-либо объяснить, но, даже сознавая ясно свое бессилие, чувствуя всем существом своим, что лишь путем тяготения к Вечному они могут утолить свою жажду, они хотя и знают силу веры, но не могут и не дерзают проникнуться ею. А между тем жизнь — это беспрерывная цепь вечных непримиримых противоречий, друг на друга нагромождающихся, друг с другом постоянно сталкивающихся, где ни на один вопрос человек не может найти определенного ответа. Каждая мысль, каждый порыв, каждое искание в самом себе несут зародыш противоречия и, рано или поздно, каждый ищущий правды с горечью убеждается в проклятии, нависшем над ним: «нет Единой Правды, нет Единой Истины».

«Solum certum — nihil esse certi».

Плиний Старший

«Велик и грозен беспросветный мрак, окутывающий мир. Ничего в нем не видно и слышатся только из глубины его разнородные звуки — крики борьбы, ужаса, страдания, злобного торжества, вопль насыщающих себя и никогда ненасытимых злобы и мести, бессмысленный смех, вздохи грубого мимолетного наслаждения, мольбы о пощаде, мольбы о помощи, безнадежные глухие рыдания, предсмертный хрип умирающей животной жизни. Все эти звуки сливаются в мрачную дисгармонию...

Что там происходит, в этом непросветном мраке? Там царствуют слепые и немые, беспощадные законы материальной природы, там сознательная борьба невозможна, победа минутна и ее следствия — ничтожны. Там страшный и загадочный Рок собирает свою созревшую жатву...

Велик и грозен безрассветный мрак, окутывающий мир — и весь этот мир со всеми своими тайнами, невидимыми в глубокой тьме явлениями, со всей мрачной дисгармонией своих звуков — только безобразный, неведомо зачем существующий клубок материи, кишащий созданиями ее удушливых испарений...

Но вот, среди непонятной тьмы, загорается искра божественно-прекрасного света. Эта маленькая искра сразу озаряет громадное пространство мрака. Она несет в себе свет и тепло, изливает их из себя неиссякаемыми потоками, — и к ней, из глубины клубящейся и мятущейся бездны, устремляется все, что способно воспринять свет и тепло. Только самые чудовищные исчадия мрака хоронятся в недоступных глубинах его, объятые ужасом безумия...

И все, что стремится к этой животворной искре, быстро меняет свои грубые, обезображенные формы, созданные мраком. Чем больше света и тепла, чем ближе их источник, тем больше красоты, гармонии, ликований. Не будь этой всеозаряющей, всепобедной искры — не было бы и мрака, ибо нельзя было бы сознать его. Было бы одно бесконечное страдание, одна бессознательная смерть, один неумолимый Рок со своими, холодными, неизбежными законами...

Всеволод Соловьев.