Но память о первой встрече остается навсегда.
— Ты ведь знаешь, что я могу превратить твою жизнь в ад, — улыбнулся Мустафа. — А могу — в рай. Всё зависит от меня.
— Пока я этого не знаю, — спокойно ответила Зарема.
Батоев осекся.
«Я угадала!!»
— Ты трахаешь меня, но берешь силой. Не приказываешь. — Девушка выдержала паузу. — Почему?
Муставфа помрачнел:
— Не забывайся.
— У тебя нет перстня!
— Я его найду! — хрипло бросил Батоев.
— Старик тебя обманул! Ты его убил, но не получил перстень!
Зарема звонко рассмеялась. Получила удар по губам, но продолжала смеяться, в упор глядя на злящегося Мустафу. Да и удар оказался не сильным, Батоев отчего-то не хотел делать девушке больно. Ударил, чтобы замолчала.
— Прекрати! — В маленьких глазках Мустафы сверкнуло бешенство. — Заткнись!!
Девушка поняла, что пора остановиться. Пусть Батоев и не имеет над ней полной власти, но сейчас она в его руках, и у Мустафы есть тысяча способов сделать ее существование невыносимым. Зарема перестала смеяться, но продолжила разговор издевательским тоном:
— Что ты теперь собираешься делать, убийца своего дяди?
— Трахать тебя я могу и без перстня, — угрюмо ответил Батоев.
— Но разве ты этого добивался? Тебе нужна вся власть, так?
Мустафа медленно допил вино, поставил бокал на тумбочку, чему-то улыбнулся, глядя на закрывающую окно тяжелую штору, почесал живот и тихо, но ОЧЕНЬ уверенно произнес:
— Все равно, Зарема, все будет так, как я решил. Я добьюсь своего. Меня не остановить.
Улыбка сползла с лица девушки. Если до сих пор она не воспринимала Батоева всерьез, старалась уколоть, ужалить, даже унизить, если получится, то теперь поняла: перед ней Наполеон. Было в негромком голосе Мустафы столько силы, что старый Ибрагим, не убей его племянник, удавился бы от зависти.
А потом Зарема представила, что он может сделать, и ей стало страшно.
— Если ты продолжишь мне дерзить, тебя будут трахать все мои солдаты. И сейчас, и потом. Всегда. Ты станешь их подстилкой. Они будут плевать тебе в лицо и...
— Не надо. Пожалуйста, не надо.
Батоев кивнул:
— Хорошо, что мы начали понимать друг друга. — Снова почесал живот. — Ты меня обидела, Зарема. Постарайся загладить свою вину.
Девушка все поняла, тихонько вздохнула и послушно отбросила в сторону простыню.
— Надеюсь, новости действительно стоят моего беспокойства, — пробурчал Мустафа, открывая дверь кабинета. — Что случилось?
Хасан дождался, пока хозяин усядется в глубокое кресло, чиркнул зажигалкой, помогая Батоеву раскурить сигарету, и с тихой радостью поведал:
— Есть след! Менты нашли свидетеля!
Глаза Мустафы сверкнули.
— Говори.
— Отправляясь на работу, один из жителей домов встретил незнакомого мужчину. Обратил внимание, потому что двор глухой и чужие там бывают крайне редко. Нам повезло: свидетель оказался бывшим гэбистом, а сейчас работает в охранном агентстве, так что мужика он описал досконально.
Батоев выхватил из рук помощника лист бумаги, нетерпеливо пробежал взглядом по строчкам: «...тридцать — тридцать пять