Карлос Кастанеда

Активная сторона бесконечности

и прочим окунул в огромную лохань с водой.

- Часы, мои часы! - вскричал я.

Дон Хуан зашелся смехом.

- Тебе не следовало надевать часы, отправляясь ко мне, - сказал он.

- Теперь им крышка!

Я снял часы и положил их на край лохани. Я знал, что они

водонепроницаемы и с ними ничего не могло случиться.

Купание очень помогло мне. Когда дон Хуан вытащил меня из ледяной

воды, я уже немного овладел собой.

- Совершенно нелепое зрелище! - твердил я, не в силах сказать

ничего более.

Хищник, которого описывал мне дон Хуан, отнюдь не был добродушным

существом. Он был чрезвычайно тяжелым, огромным и равнодушным. Я ощутил

его презрение к нам. Несомненно, он сокрушил нас много веков назад, сде-

лав, как и говорил дон Хуан, слабыми, уязвимыми и покорными. Я снял с

себя мокрую одежду, завернулся в пончо, присел на кровать и буквально

разревелся, но мне было жаль не себя. У меня были моя ярость, мое

несгибаемое намерение, которые не позволят им пожирать меня. Я плакал о

своих собратьях, особенно о своем отце. До этого мгновения я никогда не

отдавал себе отчета в том, что до такой степени люблю его.

- Ему никогда не везло, - услышал я свой голос, вновь и вновь

твердящий эту фразу, как будто повторяя чьи-то слова. Мой бедный отец,

самое мягкое существо, которое я когда-либо знал, такой нежный, такой

добрый и такой беспомощный.

Часть четвертая

НАЧАЛО ОКОНЧАТЕЛЬНОГО ПУТЕШЕСТВИЯ

ПРЫЖОК В БЕЗДНУ

На плато вела только одна тропа. Когда мы взобрались на него, я

увидел, что оно не столь обширно, как представлялось снизу.

Растительность на плато не отличалась от той, что была у его подножия:

поникший зеленый древовидный кустарник.

Поначалу я не разглядел пропасти. Лишь когда дон Хуан подвел меня к

ней, я увидел, что плато заканчивалось обрывом. Плато было круглым; с

восточной и южной сторон склоны его были изъедены выветриванием, с

севера же и запада оно казалось обрезанным ножом. Стоя на краю обрыва, я

мог видеть дно ущелья, лежавшее примерно в шестистах футах подо мной.

Оно было покрыто все тем же древовидным кустарником.

Я обошел плато и обнаружил, что оно не было в прямом смысле плато,

а просто плоской вершиной внушительных размеров горы. Частокол более

низких гор к северу и югу от вершины явственно указывал на то, что они

были частью гигантского каньона, прорезанного миллионы лет назад не

существующей более рекой. Гребни каньона были изъедены эрозией. Кое-где

они были сглажены слоем почвы. Она не добралась лишь до того места, где

я стоял.

- Это твердая порода, - сказал дон Хуан, будто прочитав мои мысли.

Он указал подбородком в сторону дна ущелья. - Все, что упадет с этого

гребня, разлетится там внизу на кусочки.

Это были первые слова, которыми мы обменялись с доном Хуаном в этот

день, стоя на вершине. Перед тем как отправиться туда, он сказал мне,

что его время на этой Земле подошло к концу. Он отправляется в свое

окончательное путешествие. Его заявление потрясло меня. Я в буквальном

смысле опустил руки и впал в то блаженное состояние фрагментированности,

которое, вероятно, испытывает человек, когда сходит с ума. Лишь некая

сердцевина меня сохраняла свою целостность - то, что было во мне от

ребенка. Все прочее было смутным и неопределенным. Я столь долго был

фрагментирован, что единственным выходом для меня было вновь

разъединиться.

Наиболее же специфическое взаимодействие уровней моего осознания

произошло позже. Дон Хуан, его сподвижник дон Хенаро, двое его учеников,

Паблито и Нестор, и я взобрались на это плато. Паблито, Нестор и я

пришли сюда затем, чтобы выполнить свое последнее задание в роли

учеников - прыгнуть в пропасть. Это было в высшей степени таинственным

делом, о котором дон Хуан рассказывал мне на самых разных уровнях моего

осознания, но которое, тем не менее, до этого дня оставалось для меня

загадкой.

Дон Хуан пошутил, что мне следовало бы достать свой блокнот и

приняться описывать наше последнее совместное времяпровождение. Он

легонько ткнул меня под ребра и, сдерживая смех, уверил, что именно так

будет лучше всего, поскольку свой путь воина-путешественника я начал как

раз с заметок.

Дон Хенаро сказал, что до нас на этой же плоской вершине горы

стояли другие воины-путешественники, собираясь отправиться в

путешествие в неизвестное. Дон Хуан повернулся ко мне и мягким

голосом сказал, что скоро я войду в бесконечность при помощи

своей личной силы и что они с доном Хенаро здесь лишь затем, чтобы со