Карлос Кастанеда

Активная сторона бесконечности

Сансет по дороге на пляж. Но я никогда не был в университетском

городке.

Это было во время каникул между семестрами. Несколько человек,

которых мы расспрашивали, направили нас на музыкальный факультет.

Университет был безлюден, но я субъективно наблюдал настолько

необыкновенные вещи, которых никогда прежде не видел. Это был праздник

для моих глаз. Казалось, что здания живут какой-то собственной энергией.

Предполагаемое беглое знакомство с музыкальным факультетом превратилось

в огромное турне по всей территории университета. Я влюбился в

Калифорнийский университет. Я сказал дону Хуану, что единственной вещью,

омрачавшей мой восторг, было раздражение моей подруги из-за того, что я

настоял на том, чтобы обойти всю огромную территорию университета.

- Какого черта ты здесь ищешь? - закричала она, возражая мне. - Как

будто ты никогда в жизни не видел университетов! Когда увидел один,

увидел их все. Мне кажется, ты просто стараешься впечатлить мою подружку

своей чувствительностью!

Я не старался, и горячо сказал им, что искренне впечатлен красотой

окружающей обстановки. Я чувствовал столько надежды в этих зданиях,

столько обещаний, и все же я не мог выразить своего субъективного

состояния.

- Я училась почти всю жизнь, - сказала моя подруга сквозь зубы, - и

меня тошнит от этого, я устала. Никто здесь ни черта не найдет! Здесь

только пустая болтовня, и они даже не готовят человека справляться со

своими обязанностями в жизни.

Когда я сказал, что хотел бы здесь учиться, она еще больше

разъярилась.

- Иди работать! - закричала она. - Пойди и справься с жизнью с

восьми до пяти, и брось эту чушь! Это и есть жизнь: работа с восьми до

пяти, сорок часов в неделю! Посмотришь, что это тебе даст! Взгляни на

меня - теперь я суперобразована, но я не подхожу для работы.

Я знал только то, что никогда не видел настолько прекрасного места.

Тогда я пообещал себе, что во что бы то ни стало пойду учиться в УКЛА.

Мое желание имело прямое отношение ко мне самому, но все же оно было

продиктовано не потребностью в самом удовольствии. Оно было скорее из

области благоговения.

Я сказал дону Хуану, что раздражение моей подружки настолько

покоробило меня, что заставило взглянуть на нее по-другому, и, насколько

я помню, это был первый раз, когда чьи-то слова вызвали во мне такую

глубокую реакцию. Я увидел в моей подружке черты характера, которых

раньше не замечал, черты, которые меня до смерти напугали.

- Наверное, я составил о ней ужасное мнение, - сказал я дону Хуану.

- После нашего визита в университет мы отдалились друг от друга. Как

будто Калифорнийский университет вошел между нами как клин. Я знаю, что

глупо так думать.

- Это не глупо, - сказал дон Хуан. - Это совершенно обоснованная

реакция. Я уверен, что, когда ты ходил по университетскому городку, ты

встретился с намерением. Ты намеревался там быть, и тебе нужно было

отбросить все, что мешало этому.

- Но не перебарщивай в этом, - продолжал он. - Прикосновение

воинов-путешественников очень легкое, хотя и совершенствуется. Рука

воина-путешественника из тяжелых железных тисков превращается в руку

привидения, руку из осенних паутинок. Воины-путешественники не оставляют

никаких отметок и следов. В этом - вызов для воинов-путешественников.

Слова дона Хуана погрузили меня в глубокое и мрачное состояние

самообвинения, так как я из своего небольшого пересказа узнал, что у

меня очень тяжелая хватка, я навязчив и деспотичен. Я сказал дону Хуану

о своих размышлениях.

- Сила перепросмотра, - сказал дон Хуан, - в том, что он

расшевеливает весь мусор жизни человека и выносит его на поверхность.

Затем дон Хуан описал тонкости осознания и восприятия, которые

являются основой перепросмотра. Вначале он сказал, что сейчас познакомит

меня с системой концепций, которые я ни в коем случае не должен считать

теориями магов, потому что эта система выработана шаманами древней

Мексики как результат непосредственного видения энергии, протекающей во

Вселенной. Он предупредил меня, что познакомит меня с частями этой

системы, не делая ни малейшей попытки классифицировать или ранжировать

их по какому-то заранее установленному стандарту.

- Меня не интересуют классификации, - продолжал он. - Ты всю жизнь

все классифицировал. Теперь тебе придется избегать классификаций.

Недавно, когда я спросил тебя, что ты знаешь о тучах, ты рассказал мне

названия всех туч и процент влажности, ожидаемый от каждой из них. Ты