Карлос Кастанеда

Активная сторона бесконечности

его), явилось причиной, по которой он

видел моего друга-антрополога как человека, стоящего на пороге смерти.

- Я видел смерть как внешнюю силу, уже открывающую твоего друга, -

сказал он мне. - У каждого из нас есть энергетическая щель,

энергетическая трещина ниже пупка. Эта трещина, которую маги называют

просвет, закрыта, когда человек находится в расцвете сил.

- И каково значение всего этого, дон Хуан? - спросил я механически.

- Значение смертельное, - ответил он. - Дух подал мне знак, что

нечто подходит к концу. Я решил, что моя жизнь подходит к концу, и

принял эту весть со всей благодарностью, на которую был способен. Только

позже, гораздо позже до меня дошло, что это не моя жизнь подходит к

концу, но вся моя линия.

Я не понимал, о чем он говорит. Как же я мог воспринять это

всерьез? Насколько я мог судить, это не слишком отличалось от всего того,

из чего тогда состояла моя жизнь, - от болтовни.

- Твой друг сам рассказывал тебе, и довольно многословно, о том,

что умирает, - сказал дон Хуан. - И ты сознавал то, что он говорил, так

же, как сознаешь то, что я говорил тебе, но в обоих случаях ты предпочел

не придавать этому значения.

Мне нечего было ответить. Я был раздавлен его словами. Мне хотелось

вдавиться в ящик, на котором я сидел, исчезнуть, провалиться сквозь

землю.

- Но не твоя вина, что ты не придал этому значения. Это все

молодость, - продолжал он. - Тебе еще надлежит так много сделать,

столько людей окружает тебя! Ты не алертен. Ты никогда не учился быть

настороже.

Пытаясь защитить свою последнюю крепость - веру в собственную

наблюдательность, я указал дону Хуану на то, что попадал в смертельно

опасные ситуации, где требовалось проявить смекалку и бдительность. Беда

была не в том, что мне недоставало внимания, а в том, что я был недоста-

точно ориентирован, чтобы составить верный список приоритетов. Вот

почему все для меня было в равной степени как важным, так и не важным.

- Быть алертньм - не значит быть наблюдательным, - сказал

дон Хуан. - Для магов проявлять алертность означает постоянно осознавать

ткань обыденного мира, которая кажется непригодной для взаимодействия в

настоящий момент. Путешествуя со своим другом перед тем, как

познакомиться со мной, ты обращал внимание только на явные детали. Ты не

придал значения тому, как смерть поглощала его, и все же что-то в тебе

знало об этом.

Я стал протестовать, утверждая, что все это неправда.

- Не пытайся спрятаться за банальностями, - сказал он осуждающе. -

Встань. Если ты хоть мгновение сможешь быть со мной, прими

ответственность за то, что ты знаешь. Не старайся затеряться в

чужеродной ткани окружающего мира; чужеродной тому, что происходит

сейчас. Не будь ты столь поглощен собственной персоной и своими

проблемами, ты бы знал, что это его последнее путешествие. Ты бы заметил,

что он закрывает свои счета, встречается с людьми, которые помогали ему,

и прощается с ними.

- Твой друг-антрополог говорил однажды со мной, - продолжал дон

Хуан. - Я помнил его настолько отчетливо, что ничуть не был удивлен,

когда он привез тебя на эту автостанцию. Я не мог помочь ему при нашем

разговоре. Он не был тем человеком, которого я искал. Но я желал ему

добра от всей своей магической пустоты, из всего своего магического

безмолвия. Поэтому я знал, что во время своего последнего путешествия он

говорит "прощай" всем тем, кто что-то значил в его жизни.

Я признавал, что дон Хуан полностью прав. Было множество деталей,

которые я замечал, но которым не придавал тогда должного значения; взять

хотя бы тот экстаз, в который приходил мой друг, любуясь окружающими нас

видами. Он останавливал машину, чтобы часами наблюдать за горами или

руслом реки, или пустыней. Я отмахивался от этого, как от идиотской

сентиментальности мужчины средних лет. Я даже делал тонкие намеки на то,

что он, пожалуй, слишком много выпил. Он отвечал мне, что в минуты

отчаяния выпивка приносит человеку мгновения мира и покоя, мгновения

достаточно долгие, чтобы тот успел насладиться чем-то неповторимым.

- Это было путешествие, предназначенное только для его глаз, -

сказал дон Хуан. - Маги предпринимают подобные путешествия, в которых

значение имеет только то, что могут впитать в себя их глаза. Твой друг

освобождал себя от всего лишнего.

Я признался дону Хуану, что не обращал внимания на то, что он

говорил о моем умирающем друге, так как на некоем неведомом мне самому

уровне я знал, что это правда.