Карлос Кастанеда

Сила безмолвия 1987г

Но когда он изучил свое разделенное восприятие, он обнаружил

его практическую сторону и нашел, что оно нравится ему. Дон Хуан был

двойным несколько дней. Он мог быть либо одним, либо другим. Или он мог

быть обоими в одно и то же время. Когда он был двумя, вещи становились

смутными, и ни тот ни другой не были эффективными в своей деятельности.

Поэтому он отказался от этого выбора. Но быть одним или другим открывало

для него невообразимые возможности.

Пока дон Хуан поправлялся в кустах, он установил, что одна из его

сущностей была более гибкой, чем другая, и могла покрывать расстояния в

мгновение ока, отыскивая пищу или лучшее место для укрытия. Эта сущность

однажды прокралась в дом нагваля, чтобы посмотреть, беспокоятся ли там о

нем.

Он услышал, как молодые люди оплакивают его, и это было, безусловно,

неожиданно. Он мог бы без конца смотреть на них, так как ему ужасно

нравилась идея побольше узнать, что они думают о нем, но нагваль Хулиан

поймал его и положил всему конец.

Это был единственный случай, когда он действительно испугался

нагваля. Дон Хуан услышал, что нагваль просит его прекратить свои

глупости. Он возник внезапно, черным как смоль, шарообразным объектом

огромного веса и силы. Он схватил дон Хуана. Дон Хуан не знал, как нагваль

схватил его, но это было очень тревожно и болезненно. Он почувствовал

резкую нервную боль в животе и паху.

- Я тут же оказался снова на берегу реки, - сказал дон Хуан,

рассмеявшись. - я встал, перешел вброд недавно обмелевшую реку и

отправился домой.

Он остановился, чтобы спросить меня, что я думаю о его истории. И я

рассказал, что она ужаснула меня.

- Ты мог утонуть в той реке, - сказал я, почти срываясь на крик. -

какую жестокость ты перенес. Нагваль Хулиан, наверное, был сумасшедшим!

- Подожди немного, - возразил дон Хуан. - нагваль Хулиан был

дьявольским, но не сумасшедшим. Он сделал то, что должен был сделать в

своей роли нагваля и учителя. Да, верно, я мог умереть. Но это риск, на

который обречены мы все. Ты же тоже мог быть пожранным ягуаром или умереть

от любой вещи, которую я заставлял тебя выполнять. Нагваль Хулиан был

смелым и внушительным, он брался за все смело и прямо. С ним нельзя было

играть в прятки и толочь попусту слова.

Я признал, что ценность урока несомненна, и все же мне казалось, что

методы нагваля были странными и чрезмерными. Я признался дон Хуану, что

все услышанное мной о нагвале Хулиане беспокоило меня так сильно, что я

составил довольно негативную картину о нем.

- А я думаю, что ты боишься, что однажды я брошу тебя в реку и

заставлю носить женскую одежду, - сказал он и начал смеяться. - вот почему

ты не одобряешь нагваля Хулиана.

Я признал, что он прав, а он заверил меня, что у него нет стремления

имитировать методы его бенефактора, поскольку они у него не срабатывают.

Дон Хуан сказал, что он такой же безжалостный, но не такой же практичный,

как нагваль Хулиан.

- В тот раз, - продолжал дон Хуан. - я не оценил его искусства, и

мне, конечно, не понравилось то, что он сделал со мной, но теперь, когда я

думаю об этом, я все больше восхищаюсь им за его превосходный и прямой

способ, которым он поместил меня в позицию безмолвного знания.

Дон Хуан сказал, что из-за чудовищности своего переживания он

совершенно забыл о человеке-чудовище. Он незаметно дошел почти до дверей

нагваля Хулиана, а затем изменил свое настроение и оказался вместо этого у

нагваля Элиаса, который искал уединения. Нагваль Элиас объяснил ему

глубокую последовательность действий нагваля Хулиана.

Нагваль Хулиан с трудом сдерживал свое возбуждение, выслушивая

историю дон Хуана. Он с жаром объяснил дон Хуану, что его бенефактор был

изумительным "сталкером", это была его ярчайшая черта после практичности.

Его бесконечный поиск касался прагматических взглядов и решений. Его

поведение в тот день на реке было шедевром "выслеживания". Он

манипулировал и влиял на каждого. Даже река, казалось, была в его власти.

Нагваль Элиас утверждал, что пока дон Хуан, влекомый течением,

сражался за свою жизнь, река помогла ему понять то, чем был дух. И

благодаря этому пониманию дон Хуан получил возможность войти

непосредственно в безмолвное знание.

Дон Хуан сказал, что, благодаря тому, что он был зеленым юнцом, он

слушал нагваля Элиаса, не вникая в слова, но движимый искренним

восхищением интенсивностью нагваля.

Сначала нагваль Элиас объяснил дон Хуану, что звучание и смысл слов

крайне важен для "сталкеров". Слова используются ими, как ключи, чтобы