Карлос Кастанеда

Сила безмолвия 1987г

и все, чем

мы занимались прежде, являлось игрой с нашим податливым, нереальным и

искусственным отражением.

- Маги больше не принадлежат миру повседневных дел, - продолжал дон

Хуан, - поскольку они больше не терзаются своим самоотражением.

Потом дон Хуан начал рассказ о своем бенефакторе и нашествии духа. Он

сказал, что история началась прямо после того, как дух постучал в дверь

молодого актера.

Я перебил дон Хуана и спросил его, почему он постоянно использует

термины "молодой человек" и "молодой актер", подразумевая нагваля Хулиана.

- В течение этой истории он не был нагвалем, - ответил дон Хуан. - он

был молодым актером. В этой истории я не могу называть его просто Хулиан,

поскольку для меня он всегда будет нагвалем Хулианом. Как знак уважения к

его периоду безупречности к имени нагваля прибавляется "нагваль".

Дон Хуан продолжил свой рассказ. Он сказал, что нагваль Элиас

остановил смерть молодого актера, переводя его в состояние повышенного

сознания, и провел несколько часов в напряженной борьбе, пока актер не

пришел в сознание. Нагваль Элиас не упоминал своего имени, но представился

как профессиональный целитель, который наткнулся на трагическую сцену, где

умирали два человека. Он указал на молодую женщину, талию, растянувшуюся

на земле. Юноша с удивлением увидел, что она лежит рядом с ним без

сознания. Он помнил, что видел, как она уходила, он был ошеломлен, услышав

от старого целителя, что, вероятно, бог покарал Талию за ее грехи, поразив

ее молнией и лишив ее рассудка.

- Но откуда здесь взяться молнии, если даже не было дождя? - спросил

молодой актер едва слышным голосом. На него явно произвело впечатление,

когда старый индеец ответил, что пути господни неисповедимы.

Я вновь перебил дон Хуана. Мне не терпелось узнать, действительно ли

молодая женщина лишилась своего рассудка. Он напомнил мне, что нагваль

Элиас нанес сокрушительный удар по ее точке сборки. Он сказал, что она не

теряла рассудка, но в результате удара то входила, то выскакивала из

повышенного сознания, что создавало серьезную угрозу ее здоровью. Однако,

после титанической борьбы нагваль Элиас помог ей стабилизировать ее точку

сборки, и она надолго вошла в повышенное сознание.

Дон Хуан отметил, что женщины способны на такой мастерский прием: они

могут подолгу сохранять новое положение своей точки сборки. А Талия была

бесподобна. Как только ее цепи были порваны, она немедленно поняла все и

подчинилась замыслам нагваля.

Дон Хуан, подробно разъясняя свою версию, сказал, что нагваль Элиас,

будучи не только превосходнейшим "сновидящим", но и выдающимся

"сталкером", "видел", что молодой актер избалован и самодоволен, но только

на вид кажется трудным и бесчувственным. Нагваль знал, что если он начнет

развивать идею бога, греха и кармы, религиозные убеждения актера разрушат

его циничное отношение.

После слов о божьей каре внешний фасад актера растворился. Он начал

выражать угрызения совести, но нагваль его резко оборвал, сделав сильное

ударение на том, что когда смерть находится так близко, чувство вины

больше не имеет значения.

Молодой актер слушал внимательно, но хотя он и чувствовал сильную

боль, он не верил, что ему грозит смерть. Он думал, что его слабость и

обморочное состояние вызваны большой потерей крови.

Словно читая в уме молодого актера, нагваль объяснил ему, что эти

оптимистические мысли неуместны, что его кровотечение, будучи смертельным,

остановилось не само по себе, а по его, целителя, воле.

- Когда я ударил тебя по спине, я вколотил в тебя пробку,

остановившую истечение твоей жизненной силы, - сказал нагваль молодому

скептику, - без этого ограничения неизбежный процесс твоей смерти

продолжался бы. И если ты не веришь мне, я докажу это тебе, убрав пробку

другим ударом. Сказав это, нагваль Элиас хлопнул молодого актера по правой

стороне его грудной клетки. В тот же миг молодой человек натужился и

задохнулся. Изо рта у него полилась кровь, которую он бесконтрольно

отхаркивал. Следующий удар по его спине остановил агонизирующую боль и

тошноту. Но он не остановил его страх, и юноша потерял сознание.

- В данное время я могу контролировать твою смерть, - сказал нагваль,

когда молодой актер пришел в себя, - как долго я могу контролировать ее,

зависит от тебя, от того, как точно и покорно ты примешь все, что я скажу

тебе.

Нагваль сказал, что первым требованием для молодого человека была

полная неподвижность и молчание. Если он не хочет, чтобы пробка выскочила,