Карлос Кастанеда

Сила безмолвия 1987г

проверки и правил дотошности, не имея никакого

отношения к предпосылкам магии. Он указал на дефект моих рассуждений - на

то, что мне постоянно не удается подключить сюда мои переживания в мире

магов.

Я возразил, что только несколько моих переживаний в мире магов были

непрерывны, следовательно, я не могу использовать такой опыт в моей

настоящей повседневной жизни. Лишь несколько раз и только тогда, когда я

находился в состояниях глубокого повышенного сознания, я вспоминал обо

всем. На уровне повышенного сознания, которого я обычно достигал,

единственным переживанием, имеющим неразрывность между прошлым и

настоящим, было узнавание этого уровня.

Он ответил язвительно, что я вполне способен овладеть рассуждением

магов, поскольку испытал все предпосылки магии в своем нормальном

состоянии сознания. И уже более мягко добавил, что повышенное сознание не

открывает всего, пока не завершено все здание знания магии.

Потом он ответил на мой вопрос, могут ли маги неверно оценивать

предзнаменование. Дон Хуан объяснил, что когда маг интерпретирует

предзнаменование, он знает его точный смысл без какого-либо понятия о том,

как он его узнал. Это одно из ставящих в тупик следствий звена, связующего

мага с намерением. Маги имеют чувство прямого знания вещей, которое, как

они уверены, зависит от силы и чистоты их связующего звена.

Он сказал, что чувство, известное как "интуиция", является активным

связующим звеном понимания. А поскольку маги умышленно добиваются

понимания и усиления связующего звена, то они интуитивно воспринимают все

без ошибок с безукоризненной точностью. Чтение предзнаменований для мага

своего рода банальность, ошибки случаются только тогда, когда вмешиваются

личные чувства, омрачая звено, связующее мага с намерением. С другой

стороны, их прямое знание полностью правильно и функционально.

Мы помолчали некоторое время.

Внезапно он сказал:

- Я расскажу тебе историю о нагвале Элиасе и манифестациях духа. Дух

проявляет себя магу и особенно нагвалю на каждом шагу. Но это не вся

истина. Истина в том, что дух открывает себя каждому человеку с одной и

той же интенсивностью и в одной и той же последовательности, но лишь маги

и особенно нагвали, настроены на такие откровения.

Дон Хуан начал свой рассказ. Он сказал, что нагваль Элиас однажды

ехал в город на своей лошади, избрав кратчайший путь через поля, когда

вдруг его кобыла бросилась в сторону, напуганная низко пролетевшим

соколом, который молнией пронесся всего в нескольких сантиметрах от

соломенной шляпы нагваля. Нагваль тут же спешился и начал осматриваться.

Он увидел незнакомого юношу среди высоких, сухих стеблей кукурузы. Молодой

человек был одет в дорогой черный костюм и выглядел чужеземцем. Нагваль

Элиас много повидал и крестьян и землевладельцев, но никогда еще не

встречал столь элегантно одетого горожанина, бредущего по полю с очевидным

пренебрежением к своим дорогим туфлям и одежде.

Нагваль привязал лошадь и пошел к молодому человеку. Он принял полет

сокола, также как и одежду юноши как очевидные манифестации духа, которыми

пренебречь он не мог. Нагваль подошел поближе и увидел, что молодой

человек гонится за крестьянкой, которая бежала на несколько метров впереди

него, ловко уворачиваясь и заливаясь смехом.

Противоречие было совершенно очевидным для нагваля. Двое людей,

прыгающих на кукурузном поле, не подходили друг другу. Нагваль подумал,

что мужчина, должно быть, сын землевладельца, а женщина-служанка в их

доме. Он почувствовал смущение, наблюдая за ними, и повернулся было, чтобы

уйти, как вдруг сокол вновь пронесся над полем, коснувшись на этот раз

головы юноши. Сокол испугал парочку, они остановились и уставились в небо,

ожидая новую атаку. Нагваль заметил, что юноша был молод и красив, у него

были бегающие, беспокойные глаза.

Потом им наскучило следить за соколом, и они вернулись к своей игре.

Мужчина поймал женщину, обнял ее и мягко уложил на землю. Но вместо того

чтобы насладиться любовью с ней, как это предполагал нагваль, юноша снял

одежду и предстал перед женщиной совершенно голым.

Она не закрывала в смущении глаз, не вскрикивала застенчиво, не

пугалась, и только хихикала, загипнотизированная телом голого мужчины,

который прыгал вокруг нее словно сатир, делая бесстыдные жесты и задыхаясь

от смеха. В конце концов, по-видимому переполненная зрелищем, она издала

дикий крик, вскочила и бросилась в объятия юноши.

Дон Хуан сказал, что нагваль Элиас признался ему, что указания духа