Карлос Кастанеда

Огонь изнутри 1984г

но они могут запугать нас до смерти. Они могут

пересечь границу сами или просто же подойти к окну. Как ты можешь понять

теперь, древние толтеки тоже не останавливались лишь перед окнами: они

нашли странные пути прохода через них.

Вторая стадия применения методики проходила весьма похоже на первую,

за тем исключением, что она потребовала от меня, наверное, вдвое больше

времени для расслабления и остановки внутренней суматохи.

Когда это произошло, то отражение лица дона Хуана и моего стали

мгновенно ясными. Я переходил от его отражения к моему, возможно, в

течение часа. Я ожидал появления олли в любой момент, но ничего не

происходило. Шея болела, спина онемела, ноги затекли. Я хотел стать на

колени на камне, чтобы уменьшить боль в пояснице, но дон Хуан прошептал,

что в тот момент, когда олли покажет свою форму, мое неудобство исчезнет.

Он был абсолютно прав, шок от того, что я стал свидетелем круглой

формы на краю зеркала, рассеял все мои неудобства.

- Что мы делаем сейчас? - прошептал я.

- Расслабься и не фокусируй взгляда ни на чем, ни на одно мгновение,

- ответил он. - следи за всем, что появляется в зеркале. Смотри

внимательно, не останавливая взгляда.

Я повиновался. Я скользил взглядом по всему в пределах оправы

зеркала. В моих ушах стояло странное жужжание. Дон Хуан прошептал, чтобы я

сделал глазами круговое движение по часовой стрелке, если почувствую, что

меня охватывает необычная сила, однако ни при каких обстоятельствах,

подчеркнул он, я не должен поднимать головы, чтобы взглянуть на него.

Через мгновение я заметил, что зеркало отражает больше, чем только

наши лица и круглую форму. Его поверхность потемнела. Появились пятнышки

интенсивного фиолетового свечения. Они росли. Кроме них, были здесь также

пятна предельной черноты. Затем это обратилось во что-то, подобное плоской

картине облачного неба лунной ночью. Внезапно вся поверхность вошла в

фокус, как в кино. Новое зрелище было трехмерным, захватывающим зрелищем

глубины.

Я знал, что для меня совершенно невозможно побороть ужасающую

притягательность этого видения. Я начал втягиваться внутрь. Дон Хуан

усиленно зашептал, чтобы я повращал глазами, спасая жизнь. Это движение

сразу принесло облегчение. Я смог различить наши отражения и отражение

олли. Затем олли исчез и появился на другом конце зеркала. Дон Хуан

скомандовал мне держать зеркало изо всех сил. Он потребовал, чтобы я

держался спокойно и не делал никаких внезапных движений.

- Что будет? - прошептал я.

- Олли попытается выйти, - ответил он.

Как только он сказал это, я почувствовал сильную тягу: что-то трясло

мои руки. Тянуло снизу зеркала. Это была какая-то всасывающая сила,

которая действовала равномерно на всю оправу.

- Держи зеркало крепко, но не сломай его, - приказал дон Хуан. -

борись с засасыванием, не позволяй олли погрузить зеркало слишком глубоко.

Сила, тянущая нас вниз, была громадной. Я чувствовал, что мои пальцы

сейчас сломаются или будут разбиты о камни на дне. В один из моментов дон

Хуан и я потеряли равновесие и сошли с плоских камней в воду. Вода была

довольно мелкой, однако всплески силы олли вокруг рамы зеркала были такими

пугающими, как если бы мы были в большой реке. Вода у ног завихрилась от

мути, но изображения в зеркале остались незамутненными.

- Берегись! - закричал дон Хуан. - вот он выходит!

Тяга превратилась в толчок снизу. Что-то карабкалось на край зеркала:

не на внешний край, за который мы держали, а изнутри зеркала. Это было

так, как если бы зеркальная поверхность действительно была окном и что-то

или кто-то влезал через него.

Дон Хуан и я отчаянно боролись, либо прижимая зеркало книзу, когда

его поднимало, либо толкая его вверх, когда его тянуло вниз.

В таком наклоненном положении мы медленно отходили по ручью от

первоначального места. Вода становилась глубже, а дно было покрыто

скользкими камнями.

- Давай вынем зеркало из воды и потрясем его, - сказал дон Хуан

резким голосом.

Громкие всплески сопровождали это действие. Казалось, что мы поймали

голыми руками громадную рыбину и она яростно трепыхалась.

Мне пришло в голову, что зеркало, в сущности, это люк, и странная

форма пыталась выкарабкаться через него. Она навалилась на край "люка"

могучим весом и была достаточно большой, чтобы закрыть изображения лиц

дона Хуана и моего - их больше нельзя было видеть. Я мог различить только

массу, пытающуюся протиснуться вверх.

Зеркало не было уже больше на дне, и мои пальцы не прижимались к