Карлос Кастанеда

Огонь изнутри 1984г

- ответил он. - каждая из них является источником безграничной

энергии. Думай об этом следующим образом: поскольку некоторые эманации,

внешние кокону, являются теми же самыми, что и внутри, их энергии подобны

непрерывному давлению. Однако кокон изолирует эманации, которые внутри его

перепонки, и тем самым направляет давление.

Я говорил тебе, что древние видящие были мастерами манипулирования

сознанием, - продолжал он. - то, что я могу теперь добавить, это то, что

они были мастерами этого искусства, поскольку научились манипулировать

структурой человеческого кокона. Я говорил тебе, что они разгадали тайну

сознания. Под этим я подразумеваю, что они увидели и осознали, что

сознание - это сияние в коконе живых существ. Они правильно назвали это

светом сознания.

Он объяснил, что древние видящие увидели, что человеческое сознание

- Это свечение янтарного цвета, более интенсивное, чем остальная

часть кокона. Это свечение находится на проходящей по всей его длине узкой

вертикальной полосе правой части кокона, с края. Мастерство древних

видящих состояло в перемещении этого свечения так, чтобы сдвинуть его с

первоначального места на поверхности кокона внутрь по ширине.

Он остановился и взглянул на Хенаро, который по-прежнему глубоко

спал.

- Хенаро не вносит ничего в объяснение, - сказал он. - Хенаро -

деятель. Мой благодетель постоянно наталкивал его на неразрешимые

проблемы, так что он вошел в левую часть и никогда не имел возможности

размышлять и удивляться.

- Не лучше ли идти этим путем, дон Хуан?

- Это зависит от обстоятельств. Для него это идеально, но для меня и

тебя это не будет удовлетворительно, поскольку мы призваны, так или иначе,

объяснять. Хенаро и мой благодетель больше похожи на древних, чем на новых

видящих: они могут управлять и делать со светом сознания, что хотят.

Он встал с матраца, на котором мы сидели, и потянулся, вытягивая руки

и ноги. Я настаивал, чтобы он продолжал беседу, но он улыбнулся и сказал,

что я нуждаюсь в отдыхе: мое сосредоточение иссякло.

Послышался стук в дверь и я проснулся. Было темно. Сначала я не мог

вспомнить, где я. Что-то во мне было далеко, как если бы какая-то часть

меня все еще спала, хотя я проснулся полностью. Через открытое окно

поступало достаточно света луны, так что можно было видеть.

Я увидел, как дон Хенаро встал и пошел к двери. Тогда я понял, что

нахожусь в его доме. Дон Хуан глубоко спал на полу на матраце. У меня было

определенное впечатление, что мы все трое крепко уснули из-за смертельной

усталости из-за вылазки в горы.

Дон Хенаро зажег свой керосиновый фонарь. Я последовал за ним на

кухню. Кто-то принес ему горшок горячего супа и стопку кукурузных лепешек.

- Кто принес тебе пищу? - спросил я его. - у вас есть здесь

поблизости женщина, которая готовит вам?

На кухню вошел дон Хуан. Оба они смотрели на меня, улыбаясь. По

какой-то причине их улыбки показались мне зловещими. Я уже готов был

закричать от ужаса, когда дон Хуан ударил меня по спине и переместил в

состояние повышенного сознания. Тогда я понял, что во время сна или же

проснувшись, я, видимо, соскользнул обратно в повседневное состояние.

Ощущение, которое я тогда испытал, вернувшись в состояние повышенного

сознания, было смесью облегчения и гнева и очень острой тоски. Я

почувствовал облегчение от того, что теперь я опять сам в себе, так как

начинал рассматривать эти свои непостижимые состояния как свое истинное

"я". Для этого была одна простая причина: в этих состояниях я чувствовал

себя целым - ничто не отсутствовало. Гнев и печаль были реакцией на

беспомощность - я более, чем когда-либо, осознавал ограниченность своего

бытия.

Я попросил дона Хуана объяснить мне, как возможно делать то, что

происходит со мной. В состоянии повышенного сознания я мог оглянуться и

вспомнить о себе все, я мог дать себе отчет обо всем, что я делал в любом

состоянии, я даже мог вспомнить свою неспособность вспомнить. Но как

только я возвращался в свое нормальное повседневное состояние сознания, я

не мог вспомнить ничего из того, что делал в состоянии повышенного

сознания, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

- Помолчи, помолчи пока, - сказал он. - ты еще не помнишь всего:

состояние повышенного сознания - это только промежуточное состояние. Есть

бесконечно много позади него, и ты был там много, много раз. Но именно

сейчас ты не можешь этого вспомнить, даже если бы от этого зависела твоя

жизнь.

Он был прав. Я не имел ни малейшего понятия, о чем он говорит. Я

попросил объяснений.