Карлос Кастанеда

Огонь изнутри 1984г

предали

многих из них страшной смерти. У древних видящих вообще не было никакой

защиты, хотя они были полностью уверены, что неуязвимы.

Новые видящие не стали попусту терять время на размышления о том, что

же случилось. Вместо этого, они начали набрасывать карту неведомого, чтобы

выделить его из непостижимого.

- Как они стали картографировать неведомое, дон Хуан? - спросил я.

- Посредством контролируемого использования видения, - ответил он.

Я сказал, что, задавая вопрос, я намеревался узнать, что представляет

собой картографирование неведомого. Он ответил, что картографировать

неведомое - значит делать его доступным нашему восприятию. Постоянно

практикуя видение, новые видящие обнаружили, что неведомое и ведомое в

действительности лежат на одном и том же фундаменте, поскольку оба они

находятся в пределах человеческого восприятия. В действительности видящие

могут в любой момент оставить известное и войти в неведомое.

А то, что находится за пределами нашей способности восприятия, это

непостижимое. И различие между ним и неведомым критическое. Путаница между

ними может поставить видящих в очень опасное положение при встрече с

непостижимым.

- Когда это произошло с древними видящими, - продолжал дон Хуан. -

они решили, что не сработали их процедуры: им никогда не приходило в

голову, что большинство из того, чем они занимались, находится за

пределами нашего понимания. И это было ужасной ошибкой с их стороны, за

которую они дорого заплатили.

- Что случилось после того, как различие между неведомым и

непостижимым было осознано? - спросил я.

- Начался новый цикл, - ответил он. - это различие и является

границей между новым и старым: все, что сделали новые видящие, исходит из

понимания этого различия.

Дон Хуан сказал, что видение является критическим элементом в

разрушении мира древних видящих и в реконструкции новых взглядов. Именно

через видение новые видящие открыли некоторые неопровержимые факты,

которыми они воспользовались, чтобы прийти к определенным, революционным

для них выводам относительно природы мира и человека. Эти выводы,

позволившие начать новый цикл, и были теми истинами, которые дон Хуан

излагал мне относительно сознания.

Дон Хуан пригласил меня сопровождать его в центр города для прогулки

вокруг площади. По пути мы стали беседовать о машинах и разных тонких

инструментах. Он сказал, что инструменты - это продолжение наших органов

чувств, а я настаивал на том, что есть инструменты и не из этой категории,

поскольку они выполняют функции, которые мы физиологически не в состоянии

выполнить.

- Наши органы чувств способны на все, - заверил он.

- Я могу дать тебе подходящий пример, - сказал я. - есть инструменты,

способные принимать радиоволны, приходящие из космоса, а наши чувства не

могут их улавливать.

- Я убежден в другом, - сказал он. - я думаю, что наши чувства могут

уловить все, что находится в нашем окружении.

- Ну, а как насчет ультразвука? - настаивал я. - у нас нет

органического снаряжения, чтобы слышать его.

- Видящие убеждены, что мы коснулись пока очень малой части самих

себя, - ответил он.

Он погрузился на время в размышления, как бы пытаясь решить, что

сказать дальше. Затем он улыбнулся.

- Первой истиной относительно сознания, как я уже сказал тебе, -

начал он. - Является то, что окружающий нас мир совсем не таков, как мы

думаем. Мы думаем, что это мир вещей, а он таким не является.

Он помедлил, как бы оценивая эффект своих слов. Я сказал ему, что

согласен с этой предпосылкой, поскольку все можно свести к полю энергии.

Он сказал, что я интуитивно почти проник в истину, однако выразить - это

не значит проверить. Он сказал, что его не интересует мое согласие или

несогласие, а интересует моя попытка понять, что содержится в этой истине.

- Ты не можешь быть свидетелем поля энергии, - продолжал он. - по

крайней мере, как средний человек, однако если бы ты был способен видеть

его, ты был бы видящим и в этом случае ты объяснял бы истины сознания.

Понимаешь ли ты то, что я говорю?

Далее он сказал, что выводы, к которым мы приходим рациональным

путем, имеют очень мало влияния на изменение нашего жизненного пути.

Поэтому так бесконечно велико число людей, имеющих яснейшие убеждения,

однако действующих все время вопреки им. Единственным оправданием для себя

они считают то, что "человеку свойственно ошибаться".

- Первой их истиной является убеждение, что мир таков, каким кажется,

однако это не так: он не так прочен и реален, как нас пытается убедить