Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

магазин. Это было небольшое помещение, в

котором не было никакого заднего хода, и все же их нигде не было видно.

Я спросил у приказчиков, но и они ничем не могли мне помочь. Я бросился

- 112 -

к дону Хуану и потребовал объяснений того, что произошло. Он сказал,

что они или испарились в воздухе, или улизнули, пока он похлопывал меня

по спине.

Я разъярился, сказав ему, что большинство его людей шуты и

фокусники. Он смеялся до тех пор, пока у него по щекам не потекли

слезы. Он сказал, что я идеальный объект для розыгрышей. Моя

собственная важность сделала из меня презабавнейшего субъекта. Он так

хохотал над моим раздражением, что вынужден был прислониться к стене.

Горда дала мне описание своей первой встречи с членами партии дона

Хуана. Ее версия отличалась только содержанием, - форма была одной и

той же. Воины были с нею, пожалуй, чуточку жестче, но она поняла это

как попытку их стряхнуть с нее ее сон, а также как естественную реакцию

на то, что она считала своей отвратительной личностью.

Когда мы пересмотрели мир дона Хуана, то поняли, что он был копией

мира его бенефактора. Его можно было рассматривать состоящим или из

групп, или из домов. Была группа из четырех независимых пар, по

внешности сестер, которые жили и работали вместе; другая группа из трех

мужчин одного с доном Хуаном возраста, которые были очень близки к

нему; группа из двух явно более молодых мужчин, курьеров Эмилито и

Хуана Тумы; и, наконец, группа молодых южных женщин, которые казались

родственницами друг друга, Марты и Терезы. В другое время этот мир

казался состоящим из четырех отдельных домов, расположенных весьма

далеко один от другого в различных районах мексики. Один был составлен

из двух западных женщин Зулейки и Зойлы, Сильвио Мануэля и их курьера

Марты. Второй состоял из восточных женщин Кармелы и Гермелинды, Висенте

и их курьера Хуана Тумы. Еще один из южных женщин Сесилии и Делии,

курьера дона Хуана Эмелито и курьера Терезы. Последний - из северных

женщин Нелиды и Флоринды и дона Хенаро.

Согласно дону Хуану, его мир не имел такой гармонии и равновесия,

как у его бенефактора. Единственные две женщины, которые полностью

уравновешивали друг друга и выглядели, как две двойняшки, были его

северные воины Нелида и Флоринда. Нелида однажды в случайном разговоре

рассказала мне, что они так похожи, что даже группа крови у них

одинаковая.

Для меня одним из самых приятных сюрпризов в наших

взаимоотношениях явилась трансформация Зулейки и Зойлы, которые

показались мне столь отвратительными при первом знакомстве. Они

оказались, как и говорил дон Хуан, самыми трезвыми и преданными своему

делу воинами, каких только можно было себе представить. Я не мог

поверить своим глазам, когда увидел их вновь. Их период безумия прошел

и они выглядели хорошо одетыми мексиканскими дамами, высокими, темными

и мускулистыми, со сверкающими темными глазами, подобными осколкам

блестящего черного обсидиана. Они смеялись и подшучивали надо мной по

поводу того, что произошло в ночь нашей первой встречи, как если бы

участниками там были другие, а сами они не имели к этому никакого

отношения. Я легко мог представить себе кошмар дона Хуана с западными

воинами его бенефактора. Я абсолютно не мог себе поверить, что Зулейка

и Зойла могут превращаться в тех невыносимых тошнотворных существ,

которых я встретил в первый раз. Мне пришлось потом неоднократно быть

свидетелем их метаморфоз, однако я никогда не мог судить о них так

сурово, как делал это при нашей первой встрече. Их выходки вызывали у

меня потом главным образом печаль.

Но самым большим сюрпризом для меня оказался Сильвио Мануэль. В

темноте нашей первой встречи я представлял его себе внушительным

мужчиной, сверхсильным гигантом. На самом деле он был малюткой, хотя и

- 113 -

ширококостным малюткой. Его тело было телом жокея - небольшое, но

очень пропорциональное. Мне он показался похожим на гимнаста. Его

физический контроль над телом был таким замечательным, что он мог, как

лягушка, раздуться почти вдвое толще, чем был на самом деле, сокращая

все мышцы своего тела. Он делал поразительные демонстрации того, как

он мог разъединять свои суставы и ставить их на место без малейших

признаков боли. Глядя на Сильвио Мануэля, я всегда испытывал глубокое,

в чем-то незнакомое чувство страха. Мне он казался похожим на выходца

из другого времени. Окраска его кожи была темной, как у бронзовой

статуи. Черты его лица были острыми; его горбатый нос, толстые губы и