Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

и грязными. Затем она, казалось, переменила свое

решение и сказала, чтобы я вошел.

Дон Хуан направился к двери, которую я едва мог видеть в конце

темного зала. Женщина выбранила его за то, что он идет, куда не

следует. Она провела нас через другой темный холл. Дом казался

огромным, и во всем доме не было света нигде. Женщина открыла дверь в

очень большую комнату, почти пустую, кроме двух старых кресел в центре

под самой тусклой электрической лампочкой, какую я когда-либо видел.

Это была старомодная длинная лампочка.

Еще одна женщина сидела в одном из кресел. Первая женщина села на

маленький соломенный половичок на полу и прислонилась спиной к другому

креслу, затем она прижала колени к груди, совершенно при этом

обнажившись. Она не носила трусов. Я уставился на нее, совершенно

ошеломленный.

Отвратительно грубым тоном женщина спросила меня, почему я так

уставился в ее влагалище. Я не знал, что сказать, и поэтому стал

отнекиваться. Она поднялась и, казалось, собиралась ударить меня. Она

требовала, чтобы я признался, что глазел на нее с разинутым ртом,

потому что никогда в своей жизни не видел влагалища. Я чувствовал себя

виноватым. Я был страшно раздражен и в то же время недоволен тем, что

меня поймали в такой ситуации.

Женщина спросила дона Хуана, что это я за нагваль, если никогда не

видел влагалища. Она повторяла это вновь и вновь, выкрикивая это во

весь голос. Она обежала вокруг комнаты и остановилась около той

женщины, что сидела. Она потрясла ее за плечи и, указывая на меня,

сказала, что я - мужчина, который ни разу не видел влагалища за всю

свою жизнь. Она смеялась надо мной и преследовала меня.

Я был обижен. Я чувствовал, что дон Хуан должен был что-нибудь

сделать, чтобы спасти меня от этого посмешища. Я вспомнил, как он

говорил мне, что эти женщины бывают совершенно безумны. Он еще

недооценил их: эта женщин была готова для психбольницы. Я взглянул на

дона Хуана, ища поддержки и совета. Он смотрел в сторону. Он казался

таким же растерянным, хотя мне показалось, что я поймал злорадную

улыбку, которую он быстро скрыл, отвернув голову. Женщина легла на

спину и задрала юбку, приказав мне смотреть, сколько моей душе угодно,

вместо того, чтобы бросать взгляды украдкой. Должно быть, лицо у меня

покраснело, судя по тому, каким жаром облило мне голову и шею. Я был

так раздражен, что чуть не потерял контроль над собой. Мне хотелось

разбить ей голову. Та женщина, что сидела в кресле, внезапно поднялась

и, схватив первую за волосы, рывком поставила ее на ноги, совершенно

без видимых усилий. Она уставилась на меня через полуприкрытые глаза,

придвинув свое лицо на расстояние 5-7 см от моего. Ее запах был на

удивление свежим. Очень высоким голосом она сказала, что мы должны

перейти к делу. Обе женщины стояли теперь рядом со мной под

электрической лампочкой. Они не были похожими. Вторая женщина была

старше и ее лицо было покрыто толстым слоем косметической пудры, что

придавало ей вид клоуна. Ее волосы были ровно уложены в шиньон. Она

казалось спокойной, разве что у нее постоянно дрожала нижняя губа и

подбородок. Обе женщины были одинаково высокими и сильными на вид.

Они угрожающе нависали надо мной и долгое время пристально на меня

смотрели. Дон Хуан ничего не предпринимал, чтобы прервать их

пристальное разглядывание. Старшая женщина кивнула головой, и дон Хуан

- 108 -

сказал мне, что ее имя Зулейка и что она сновидящая. Женщину, которая

открыла нам дверь, звали Зойла и она была сталкером. Зулейка

повернулась ко мне и голосом попугая спросила, верно ли то, что я

никогда еще не видел влагалища. Дон Хуан не мог больше сдерживаться и

начал хохотать. Жестом я дал ему знать, что не знаю, как отвечать. Он

прошептал мне на ухо, что для меня будет лучше, если я скажу, что не

видел, а иначе я должен быть готов описать влагалище, потому что именно

это Зулейка потребует от меня затем. Я так и ответил, и Зулейка

сказала, что ей жалко меня. Затем она приказала Зойле показать мне

влагалище. Зойла улеглась на спину под электрической лампочкой и

раздвинула ноги. Дон Хуан смеялся и кашлял от смеха. Я попросил

вывести меня из этого сумасшедшего дома. Он прошептал мне на ухо, что

мне лучше будет смотреть хорошенько и казаться при этом внимательным и

заинтересованным, потому что иначе нам придется оставаться здесь до

прихода царствия небесного. После моего тщательного и внимательного

осмотра Зулейка сказала, что я знаток, и что если я когда-нибудь еще