Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

если бы она была

котенком, и исчез с ней в массе тумана. У меня была доля секунды,

чтобы увидеть их исчезновение, потому что дон Хуан каким-то образом

добился того, что я был повернут лицом к туману, и уже следующее, что я

видел, была пустынная равнина. Дон Хуан, Сильвио Мануэль,

женщина-нагваль и Горда тоже были там. Меня не интересовало, что они

делают; я был занят неприятнейшим и угрожающим ощущением

придавленности, усталости, сводящей с ума затрудненностью дыхания. Я

ощущал, что стою внутри душной желтой пещеры с низким потолком.

Физическое ощущение давления стало таким сильным, что я больше не мог

дышать. Казалось, что все мои физические функции остановились. Я уже не

мог чувствовать ни одну из частей своего тела, но все еще мог

двигаться, ходить, поднимать руки, поворачивать голову. Я положил руки

на бедра, но ни бедра, ни ладони ничего не чувствовали. Мои руки и ноги

зрительно были здесь, но наощупь отсутствовали.

Движимый безграничным страхом, который я ощущал, я схватил

женщину-нагваль за руку и сбил ее с ног, но толкнула ее не моя

мускульная сила. Это была сила, которая хранилась не в моих мышцах, не

в скелете, а в центре моего тела.

Захотев опробовать эту силу еще раз, я схватил Горду. Она

повалилась на землю от моего рывка. Тут я понял, что энергия, которой я

их сбил, исходит из стержневого протуберанца, который действует на них,

как щупальце. Оно балансировало у центра моего тела. Все это заняло

лишь секунду. В следующий момент я уже опять вернулся к своему

физическому дискомфорту и страху.

Я посмотрел на Сильвио Мануэля с молчаливой просьбой о помощи.

Ответный его взгляд показал мне, что я пропал: его глаза были холодны

и безразличны.

Дон Хуан отвернулся от меня, и я затрясся изнутри от невыразимого

физического ужаса. Мне казалось, что кровь в моем теле кипит, - не

потому, что я чувствовал жару, а потому, что внутреннее давление

приближалось к точке взрыва.

Дон Хуан приказал мне расслабиться и отдаться смерти. Он сказал,

что я останусь здесь, пока не умру, и что у меня есть шанс умереть

мирно, если я сделаю сверхусилие и позволю своему страху завладеть

мною, или я умру в агонии, если стану с ним бороться.

Сильвио Мануэль заговорил со мной, что он делал очень редко. Он

сказал, что энергия, необходимая мне для того, чтобы принять мой ужас,

находится в центре моего тела, и что единственным способом добиться

успеха, будет сдаться, не сдаваясь.

Женщина-нагваль и Горда были совершенно спокойны. Я был тут

единственным умирающим. Сильвио Мануэль сказал, что судя по тому, как я

теряю энергию, мой конец отделяют какие-то мгновения и что я могу

считать себя уже мертвым.

Дон Хуан сделал знак женщине-нагваль и Горде следовать за ним. Они

повернулись ко мне спиной. Я не видел, что еще они делали. Я

- 85 -

почувствовал мощную вибрацию, идущую сквозь меня. Я решил, что это мои

смертные судороги. Моя борьба окончилась. Меня больше ничего не

тревожило. Я отдался тому неодолимому ужасу, который меня убивал. Мое

тело или образование, которое я считал своим телом, расслабилось, отдав

себя смерти. Как только я позволил давящему ужасу войти, или пожалуй,

выйти из меня, я почувствовал и увидел, как давящий тяжелый туман или

беловатое испарение на фоне сернисто-желтого окружения покидает мое

тело.

Дон Хуан вернулся ко мне обратно и с любопытством осмотрел мое

тело.

Сильвио Мануэль отошел, опять схватил Горду за загривок, и я ясно

видел, как он швырнул ее, словно огромную тряпичную куклу, в массу

тумана. Затем он вошел туда сам и исчез.

Женщина-нагваль сделала мне жест, приглашая меня войти в туман. Я

двинулся к ней, но прежде, чем я подошел, дон Хуан дал мне мощный

толчок в спину, который понес меня через толстую стену тумана. Я нигде

не задержался и, проскочив стену, упал на землю в повседневном мире.

Горда вспомнила все это событие, когда я рассказывал ей его. Затем

она добавила еще детали.

- Мы с женщиной-нагваль не боялись за твою жизнь, - сказала она. -

Нагваль говорил нам, что тебя надо заставить отпустить все, за что ты

держишься, но что тут ничего нет нового. Каждого воина-мужчину нужно

заставлять страхом.

Сильвио Мануэль уже протаскивал меня через эту стену трижды, чтобы

я научилась расслабляться. Он сказал, что если ты увидишь, что я

чувствую себя там свободно, то на тебя это окажет впечатление. Так и

было: ты сдался и расслабился.

- Тебе тоже было трудно научиться расслабляться? - Спросил я.

- Нет, у женщин с этим проще, - сказал она. - В этом наше