Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

она сообразила, что действительно вспоминает нечто такое, что она

очень часто делала в моем присутствии, когда сердилась.

Тогда мы оба высказали предположение опять попробовать наше

совместное сновидение. Пока мы разговаривали, мы ощутили новый прилив

оптимизма. Я немедленно поехал домой.

Я очень легко вошел в состояние спокойного бодрствования. Это

было ощущение телесного удовольствия, приятного излучения из солнечного

сплетения, которое преобразовалось в мысль, что мы сейчас добьемся

прекрасных результатов. Эта мысль превратилась в нервное возбуждение.

Я обнаружил, что мысли мои идут от точки покалывания в центре моей

груди, однако, в то мгновение, как я обратил на это внимание,

покалывание прекратилось. Это было похоже на электрический ток, который

я мог включать и выключать.

Покалывание началось опять, даже еще более сильное, чем раньше, и

внезапно я оказался лицом к лицу с Гордой. Это было так, как если бы я

завернул за угол и натолкнулся на нее. Я погрузился в наблюдение за

ней. Она была настолько реальной, настолько сама собой, что меня

подмывало прикоснуться к ней. Предельно чистая, неземная привязанность

к ней вырвалась из меня в эту минуту; я непроизвольно стал всхлипывать.

Горда быстро попыталась сцепить наши руки и тем прекратить мое

индульгирование, но она совсем не могла двигаться. Мы осмотрелись

кругом. Не было никакой застывшей картины и никаких объектов. Меня

внезапно осенило и я сказал Горде, что мы пропустили появление сцены

сновидения, потому что приковали внимание друг к другу.

- 82 -

Лишь окончив говорить, я понял, что мы уже в новой ситуации. Звук

моего голоса испугал меня. Это был чужой голос - резкий, неприятный; он

вызывал у меня физическое отвращение.

Горда ответила, что мы ничего не пропустили, что наше второе

внимание захвачено чем-то еще. Она улыбнулась и подвигала губами с

выражением удивления и недовольства звуками собственного голоса.

Я нашел совершенно очаровательным разговаривать во сне, ибо нам не

снились сцены, где мы разговариваем, а мы в действительности вели

разговор. Это потребовало совсем особых усилий, вроде тех, которые мне

потребовались в моей первоначальной попытке спуститься по лестнице.

Я спросил ее, смешно ли звучит мой голос по ее мнению. Она

кивнула и громко рассмеялась. Звуки ее смеха были потрясающими. Я

вспомнил, как Хенаро производил чрезвычайно странные и пугающие звуки.

Смех Горды относился к той же категории. Меня потрясло сознание того,

что мы с Гордой совсем спокойно вошли в свои тела сновидений.

Я хотел взять ее за руку, но не смотря на попытки, не смог

двинуться. Поскольку у меня был какой-то опыт в движениях при таком

состоянии, я пожелал себе передвинуться к Горде. Моим желанием было

обнять ее, но вместо этого я передвинулся настолько близко, что наши

тела слились в одно. Я осознавал себя как индивидуальное существо, но

в то же время был частью Горды. Мне это ощущение бесконечно

понравилось. Мы оставались слитыми, пока что-то не разорвало нашу

связь. Я ощутил приказ осмотреть окрестности. Посмотрев, я ясно

вспомнил, что уже видел все это раньше. Нас окружали небольшие круглые

холмики, очень походившие на песчаные дюны. Они были вокруг нас во

всех направлениях, насколько охватывал глаз. Казалось, они состояли из

чего-то вроде светло-желтого песчаника или круглых крупинок серы. Небо

было того же цвета и выглядело очень низким, давящим. В некоторых

местах с неба свисали клочья желтоватого тумана или каких-то желтых

испарений.

Тут я заметил, что мы с Гордой дышим как-будто нормально. Я не

мог пощупать свою грудь руками, но чувствовал, как она вздымалась при

вдохе. Желтые испарения, очевидно, не вредили нам.

Мы вместе начали двигаться. Медленно, осторожно. Через несколько

шагов я очень устал. Горда тоже. Мы скользили над самой землей, и

очевидно, подобный способ передвижения был очень утомительным для

нашего второго внимания -он требовал чрезвычайной степени концентрации.

Мы не подражали намеренно нашей обычной ходьбе, но результат был такой,

как будто именно этим мы и занимались. Движение требовало зарядов

энергии, чего-то вроде микровзрывов, с паузами между ними. У нас не

было другой цели, кроме самого движения, поэтому в конце концов мы

остановились.

Горда заговорила со мной таким слабым голосом, что он был едва

слышен. Она сказала, что мы неразумно идем в сторону большей тяжести и

что если мы будем продолжать идти туда, то давление станет столь

велико, что мы погибнем.