Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

вспомнить. Нагваль говорил, что это

момент печали - момент еще более тихий, чем момент выключения

внутреннего диалога.

Эта печаль, эта тишина дали возможность подняться намерению

направить второе внимание, управлять им, заставлять его делать то или

это. Именно поэтому оно называется волей. Намерение и его результат

являются волей. Нагваль говорил, что они связаны вместе. Он говорил

мне все это, когда я пыталась научиться летать в сновидении. Намерение

летать производит результат полета.

Я рассказал ей, что уже отбросил всякую надежду на возможность

когда-нибудь испытать волю.

- Ты ее испытаешь, - сказала Горда. - Беда в том, что мы с тобой

не обладаем достаточно острым умом, чтобы знать, что же происходит с

нами. Мы не ощущаем нашей воли, потому что думаем, что она должна быть

чем-то таким, о чем мы сможем знать наверняка, как например, злость.

Воля очень тиха, незаметна. Воля принадлежит другому "я".

- Какому другому "я"? - Спросил я.

- Ты знаешь, о чем я говорю, - резко сказала она. - Мы находимся в

нашем другом "я", когда выполняем сновидение. К настоящему времени мы

уже входили в наше другое "я" бесчисленное количество раз, но мы еще не

являемся цельными.

Последовала длинная пауза. Я признался себе, что она права,

утверждая, что мы еще не цельны. Я понимал это в том значении, что мы

были только учениками неисчерпаемого искусства. Но затем мне пришла в

голову мысль, что, возможно, она имела в виду нечто другое. Это не

была разумная мысль. Я ощутил сначала нечто вроде щекотки в солнечном

сплетении, а затем была готовая мысль, что она вероятно, говорит о

чем-то совсем другом. Затем я также ощутил ответ. Он пришел ко мне

готовым, своего рода отливкой. Я весь целиком ощутил его сначала на

кончике своей грудины, а затем в уме. Моей проблемой было то, что я не

мог распутать то, что я знал, чтобы обратить это в слова.

- 78 -

Горда не прерывала моих мыслительных процессов ни дальнейшими

комментариями, ни жестами. Она оставалась совершенно спокойной,

ожидая. Она, казалось, была внутренне соединена со мной до такой

степени, что нам не нужно было говорить словами.

Мы еще немного поддержали состояние общности друг с другом, а

затем оно затопило нас обоих. Постепенно мы с Гордой успокоились. Я в

конце концов начал говорить. Не потому, что у меня была необходимость

произнести то, что мы и так знали оба, а просто для того, чтобы

восстановить опору нашей дискуссии. Я ей сказал, что знаю, в каком

смысле мы не являемся цельными, но мне трудно перевести это знание в

слова.

- Есть масса и масса вещей, которые мы знаем, - сказала она, - и

все же мы не можем заставить их работать на себя, потому что не имеем

представления, как вытащить их из себя на поверхность. Ты только что

начал ощущать это давление. Я ощущаю его уже несколько лет. Я знаю и в

то же время не знаю. Я все время странствую по самой себе и когда

пытаюсь сказать, что знаю, это звучит идиотски.

Я понял, что она имеет в виду, и я понял ее на физическом уровне.

Я знал что-то чрезвычайно практическое и очевидное о воле и о том, что

Горда назвала другим "я", и в то же время я не мог произнести ни

единого слова о том, что я знал, и не потому, что я был скрытен и

смущен, а просто потому, что я не знал, с чего начать и как

организовать мое знание.

- Воля является настолько полным контролем второго внимания, что

это называется "другое я", - сказала Горда после длинной паузы. -

Несмотря на все, что мы сделали, мы знаем лишь ничтожную частицу нашего

другого "я". Нагваль предоставил нам самим завершить наше знание. В

этом наша задача воспоминания.

Она шлепнула себя ладонью по лбу, как если бы ей что-то внезапно

пришло в голову.

- Господи! Мы же вспоминаем другое "я", - воскликнула она почти на

гране истерики. Затем она успокоилась и продолжала говорить

приглушенным тоном.

- Очевидно, мы уже там были, и единственный способ вспомнить, -

это тот способ, которым мы пользуемся, то есть выстреливать наши тела

сновидения во время совместного сновидения.

- Что ты имеешь в виду? Что это такое - выстреливание наших тел

сновидения? -Спросил я.

- Ты и сам был свидетелем того, как Хенаро выстреливал свое тело

сновидения, -сказала она. - Оно выскакивает, как медленная пуля. Оно

фактически приклеивается и отталкивается от физического тела с громким

треском. Нагваль говорил мне, что у Хенаро тело сновидения может делать

большинство вещей, которых мы можем делать обычно. Он приходил к тебе

таким образом, чтобы встряхнуть тебя.