Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

нас. Горда быстро побежала. Я побежал за ней и на ходу спросил,

уверена ли она. Она была вне себя. Она сказала, что, когда она

взглянула, она увидела, как оба, и дон Хуан, и дон Хенаро, в упор

- 22 -

смотрели на нее. В тот момент, когда их глаза встретились с ее

глазами, они двинулись прочь.

Когда мы достигли угла, два человека были все еще на том же

расстоянии от нас. Я не мог различить их черт. Они были одеты, как

мексиканские селяне. Они были в соломенных шляпах. Один был плотным,

как дон Хуан, другой был тонким, как дон Хенаро. Оба мужчины завернули

за другой угол, и мы опять помчались за ними. Улица, на которую они

повернули, была пустынной и вела к окраине города. Она слегка

поворачивала влево. Двое мужчин находились как раз там, где улица

поворачивала. В этот момент произошло нечто, что заставило меня

почувствовать, что это действительно могут быть дон Хуан и дон Хенаро.

Это было движение, которое сделал более тонкий человек.

Он повернулся к нам на три четверти оборота и кивнул головой, как

бы приглашая следовать за собой; подобный жест дон Хенаро обычно

использовал по отношению ко мне, когда мы были в лесу. Он обычно смело

шел впереди меня, движением головы приглашая догнать себя.

- Горда начала кричать в полный голос:

- Нагваль! Хенаро! Подождите!

Она бежала впереди меня. Они шли очень быстро по направлению к

каким-то хижинам, которые были плохо видны в полутьме. Они, должно

быть, вошли в одну из них или повернули в какой-то из нескольких

проходов, так как внезапно исчезли из виду.

Горда стояла на месте и изо всех сил, безо всякого стыда,

выкрикивала их имена. Люди выходили на улицу, чтобы посмотреть, кто

орет. Я держал ее, пока она не успокоилась.

- Они были как раз передо мной, - сказала она, плача. - Меньше,

чем в трех метрах. Когда я закричала, привлекая твое внимание, они

мгновенно оказались за квартал от нас.

Я пытался утихомирить ее. Она была сильно возбуждена. Дрожа, она

цеплялась за меня. По какой-то причине я был абсолютно уверен, что эти

два человека не были доном Хуаном и доном Хенаро, а поэтому я не

разделял возбуждения ла Горды. Она сказала, что нам следует ехать

назад, домой, что сила не позволяет ей ехать в Лос-Анжелес со мной и

даже в город Мехико. Для такого путешествия еще не пришло время. Она

была убеждена, что встреча с ними была указанием. Они исчезли, указав

на восток, по направлению к ее родному городу.

У меня не было никаких возражений против того, чтобы сразу же

отправиться назад. После всего того, что случилось с нами в этот день,

я должен был быть смертельно усталым. Вместо этого я ходуном ходил от

совершенно непонятного прилива сил. Это мне напомнило времена с доном

Хуаном, когда я чувствовал себя готовым пробивать стены плечом.

На обратном пути в машине я опять был полон очень нежной

привязанности к Горде. Я никогда не смогу достаточно отблагодарить ее

за помощь. Я думал, что бы она там ни сделала для того, чтобы помочь

мне видеть светящиеся яйца, это сработало. Она была такой

мужественной, рискуя быть осмеянной и даже затронутой, когда сидела на

той скамейке. Я выразил ей свою благодарность. Она посмотрела на меня

так, будто я сошел с ума, затем расхохоталась.

- Я то же самое думала о тебе, - сказала она. - Я думала, что это

ты так сделал для меня. Я тоже видела светящиеся яйца, для меня это

тоже было впервые. Мы одновременно видели вместе! Как это делали

обычно Нагваль и Хенаро.

Когда я открыл дверцу машины, полное значение того, что мы

сделали, поразило меня. До этого момента я был как бы онемелый, что-то

во мне замедлилось. Теперь моя эйфория была столь же интенсивной, как

- 23 -

совсем недавно - возбуждение Горды. Я хотел выбежать на середину улицы

и кричать. Теперь настала очередь Горды сдерживать меня.

Она присела на корточки и помассировала мои икры. Как ни странно,

я тотчас же успокоился. Я обнаружил, что мне трудно разговаривать. Мои

мысли опережали мою способность обращать их в слова. Теперь я не хотел

сразу же ехать назад в ее город. Казалось, еще так много надо сделать.

Поскольку я не мог объяснить ясно, чего я хочу, то я практически

потащил упирающуюся Горду назад к площади, но в этот час там не было

пустых скамеек. Я был голоден, поэтому я повел ее в ресторан. Она

думала, что не сможет есть, но когда нам принесли еду, оказалось, что

она так же голодна, как и я.

Еда полностью расслабила нас.

Позднее, тем же вечером, мы сидели на скамейке. Я удерживался от