Карлос Кастанеда

Дар орла 1981г

не был ослеплен, когда поднял голову

и посмотрел на его источник. Это было солнце. Я смотрел прямо на

солнце, которое по причине того, что я был в сновидении, выглядело

интенсивно белым.

Горда с Жозефиной тоже смотрели на солнце без всякого для себя

вреда. Внезапно я ощутил испуг. Свет был чужим для меня. Это был

безжалостный свет, он падал на нас, создавая ветер, который я мог

ощущать, однако жары я не чувствовал. Я считал этот свет вредным.

Одновременно Горда, Жозефина и я бросились к Зулейке и сбились вокруг

нее кучкой, как испуганные дети. Она придержала нас, а затем белый

палящий свет стал постепенно терять свою интенсивность, пока не исчез

совсем. Вместо него теперь все оказалось залитым очень приятным

желтоватым светом.

- 143 -

Тут я осознал, что мы находимся уже в другом мире. Грунт был

цвета мокрой терракорты. Гор не было, но ту местность, где мы

находились, нельзя было назвать и равниной. Все кругом казалось бурным

застывшим терракортовым морем. Повсюду вокруг себя я мог видеть одно и

то же, как если бы находился в центре океана. Я взглянул вверх. Небо не

было безумно палящим. Оно было темным, но не синим. Яркая лучистая

звезда висела у горизонта. Тут мне стало ясно, что мы находимся в мире

с двумя солнцами - двумя звездами: одна была огромной и только что

скрылась за горизонтом, вторая меньше и, вероятно, более отдаленная. Я

хотел задавать вопросы, пройтись по окрестностям, посмотреть, что тут

есть еще. Зулейка сделала нам знак расслабиться и терпеливо ждать, но

что-то, казалось, толкало нас. Внезапно Горда с Жозефиной исчезли, а

потом я проснулся.

С этого времени я больше не ездил в дом Зулейки. Дон Хуан смещал

мне уровни сознания у себя дома или в том месте, где мы были, и я

входил в сновидение. Зулейка, Горда и Жозефина всегда поджидали меня.

Мы вновь и вновь отправлялись на то неземное место, пока не

познакомились с ним хорошенько. Мы всегда старались попасть туда не во

время слепящего сияния, не днем, а ночью, чтобы следить за восходом над

горизонтом колоссального небесного тела, столь величественного, что

когда оно прорезало зубчатый горизонт, то покрывало около половины

обзора в 180 град. перед нами. Небесное тело было очень красиво, а его

подъем над горизонтом был столь захватывающим, что я мог бы оставаться

там целую вечность, чтобы только наблюдать это зрелище. Это небесное

тело в зените занимало почти весь небесный свод. Мы всегда ложились на

спину, чтобы следить за ним. Оно имело последовательные конфигурации,

которые Зулейка научила нас узнавать. Я понял, что это не звезда. Его

свет был отраженным; видимо, оно было матовым, так как отраженный от

него свет был очень мягким при таких колоссальных размерах. На его

оранжево-желтой поверхности были громадные не меняющиеся коричневые

пятна.

Зулейка постоянно брала нас с собой в неописуемые путешествия.

Горда сказала, что Зулейка брала Жозефину еще дальше и глубже в

неизвестное, потому что Жозефина была, как и сама Зулейка, немного

безумна: ни одна из них не имела того ядра рассудительности, которое

дает сновидящему трезвость, поэтому у них не было барьеров и не было

интереса находить разумные причины чего бы то ни было.

Единственное, что мне сказала о наших путешествиях Зулейка и что

звучало как объяснения, это что сила сновидящих превращала их в живые

гарпуны. Чем сильнее и чем безупречнее сновидящий, тем дальше он может

проецировать свое второе внимание в неизвестное и тем дольше длится его

проекция сновидения.

Дон Хуан сказал, что мои путешествия с Зулейкой не были иллюзией и

что все, что я делал с ней, являлось шагом к контролю второго внимания;

другими словами, Зулейка обучала меня тонкостям восприятия того другого

царства. Он, однако, не мог объяснить точную природу этих путешествий,

а может быть, не хотел. Он сказал, что если попытается объяснить детали

восприятия второго внимания в терминах деталей восприятия первого

внимания, то лишь безнадежно запутается в словах. Он хотел, чтобы я

сам сделал свое заключение, и чем больше я обо всем этом думал, тем

яснее мне становилось, что он был совершенно прав.

Под руководством Зулейки во время ее инструктажа по второму

вниманию я совершал фактические посещения загадок, которые были явно за

пределами моего разума, но явно в пределах возможностей моего полного

- 144 -

осознания. Я научился путешествовать во что-то непонятное и закончил

тем, что мог сам, как Эмилито и Хуан Тума, рассказывать собственные

сказки вечности.

14. Флоринда.