Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы 1977г

все его усилия провалились через дыру в твоем теле.

- Теперь, кажется, дело обстоит иначе. Хенаро сделал

сестричек такими сновидцами, какие они есть, и сегодня

вечером они покажут тебе искусство Хенаро. В этом отношении

сестрички являются истинными детьми Хенаро.

Это напомнило мне то, о чем Паблито говорил раньше -

что мы являемся детьми обоих, и что мы являемся толтеками. Я

спросил ее, что он подразумевал под этим.

- Нагваль говорил мне, что на языке его бенефактора

маги обычно назывались толтеками, - ответила она.

- А что это был за язык, Горда?

- Он никогда не говорил мне. Но он и Хенаро обычно

разговаривали на языке, которого никто из нас не мог понять.

А мы здесь все вместе знаем 4 индейских языка.

- Дон Хенаро тоже говорил, что он толтек?

- У него был тот же самый бенефактор, так что он

говорил то же самое.

Из ответов ла Горды я мог подозревать, что она либо не

знает многого на эту тему, либо не хочет говорить со мной об

этом. Я поставил ее перед фактом своих заключений. Она

призналась, что никогда не уделяла большого внимания этому,

и удивилась, почему я придаю так много значения этому. Я

фактически прочел ей лекцию по этнографии центральной

Мексики.

- Маг является толтеком, когда он получил тайны

выслеживания и с н о в и д е н и я , - сказала она

небрежно. - Нагваль и Хенаро получили эти тайны от своего

бенефактора и потом они держали их в своих телах. Мы делаем

то же самое, и вследствие этого мы являемся толтеками

подобно Нагвалю и Хенаро.

- Нагваль учил тебя и равным образом меня быть

бесстрастными. Я более бесстрастна, чем ты, потому что я

бесформенна. Ты все еще имеешь свою форму и ты пуст, поэтому

ты цепляешься за каждый сучок. Однако, однажды ты снова

будешь полным и тогда ты поймешь, что Нагваль был прав. Он

сказал, что мир людей поднимается и опускается, и люди

поднимаются и опускаются вместе со своим миром, как магам,

нам нечего следовать за ними в их подъемах и спусках.

Искусство магов состоит в том, чтобы быть вне всего и

быть незаметными. И больше, чем что-либо другое, искусство

магов состоит в том, чтобы никогда не расточать свою силу.

Нагваль сказал мне, что твоя проблема состоит в том, что ты

всегда попадаешь в ловушку идиотских дел вроде того, которое

ты делаешь сейчас. Я уверена, что ты собираешься спрашивать

всех нас о толтеках, но ты не собираешься спрашивать никого

из нас о нашем внимании.

Ее смех был чистым и заразительным. Я согласился с ней,

что она была права. Мелкие проблемы всегда пленяли меня. Я

также сказал ей, что был озадачен ее употреблением слова

"внимание".

- Я уже говорила тебе то, что Нагваль рассказывал мне о

внимании, - сказала она. - мы удерживаем образы мира своим

вниманием. Мужчина-маг очень труден для тренировки, потому

что его внимание всегда закрыто, сфокусировано на чем-то

другом. Женщина, с другой стороны, всегда открыта, потому

что большую часть времени она ни на чем не фокусирует свое

внимание. Особенно в течение менструального периода. Нагваль

рассказал мне и затем показал, что в течение этого периода я

действительно могу отвлечь свое внимание от образов мира.

Если я не фокусирую свое внимание на мире, мир рушится.

- Как это делается, ла Горда?

- Это очень просто. Когда женщина менструирует, она не

может фокусировать свое внимание. Это та трещина, о которой

говорил мне Нагваль. Вместо того, чтобы бороться за

фокусирование, женщина должна отвлечься от образов, глядя

пристально на отдаленные холмы или на воду, например, на

реку, или на облака.

Если ты пристально смотришь открытыми глазами, у тебя

начинает кружиться голова и глаза утомляются, но если ты

полуприкроешь их и немного мигнешь и передвинешь их от одной

горы к другой или от облака к облаку, ты сможешь созерцать

часами или днями, если это необходимо. Нагваль обычно

заставлял нас сидеть у двери и пристально смотреть на

круглые холмы на другой стороне долины. Иногда мы сидели там

в течение нескольких дней, пока не откроется трещина.

Я хотел еще послушать об этом, но она прекратила

говорить и поспешно села очень близко ко мне. Она дала мне

рукой сигнал слушать. Я услышал слабый шелестящий звук и

внезапно в кухню быстро вошла Лидия. Я подумал, что она,

должно быть, спала в комнате и звук наших голосов разбудил

Она сменила западную одежду, которую носила, когда я

видел ее в последний раз, и надела длинное платье, вроде

того, какие носили местные индейские женщины. На плечах у

нее была шаль и она была босая. Ее длинное платье, вместо