Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы 1977г

и то же. Если бы

он не был таким трусом, он принял бы свою судьбу и

противостоял Соледад как воин, без страха и ненависти. В

конце концов наилучший победил бы и забрал все. Если бы

победителем была Соледад, Паблито должен был бы быть

счастлив своей судьбой и желать ей блага. Но только

подлинный воин может ощущать такого рода счастье.

- Как донья Соледад относится ко всему этому?

- Она не индульгирует в своих ощущениях, - ответила ла

горла и снова села. - она приняла свою судьбу с большой

готовностью, чем любой из нас. Прежде, чем Нагваль помог ей,

она была хуже, чем я, по крайней мере, я была молодой, она

была старой коровой, жирной и измученной и молила о приходе

смерти. Теперь смерть должна будет бороться, чтобы заявить

свои права на нее.

Фактор времени в преображении доньи Соледад был

моментом, который озадачивал меня. Я сказал ла Горде, что я

помнил, что видел донью Соледад не больше двух лет тому

назад, и она была такой же старухой, какую я всегда знал. Ла

Горда сказала, что в последний раз, когда я был в доме

Соледад, находясь под впечатлением, что это все еще дом

Паблито, Нагваль настроил их действовать так, словно ничего

не изменилось. Донья Соледад приветствовала меня, как она

делала это всегда, из кухни и я фактически не видел ее в

лицо. Роза, Паблито, Лидия и Нестор в совершенстве играли

свои роли для того, чтобы удержать меня от раскрытия их

подлинной деятельности.

- Зачем Нагваль пошел на все эти хлопоты, Горда?

- Он берег тебя для чего-то такого, что еще не ясно. Он

намеренно держал тебя вдали от всех нас. Он и Хенаро велели

мне никогда не показывать свое лицо, когда ты был

поблизости.

- Велели ли они то же самое Жозефине?

- Да. Она ненормальная и ничего не может с собой

поделать. Ей хотелось разыгрывать свои штучки с тобой. Она

обычно следовала за тобой недалеко и ты никогда не знал об

этом. Однажды ночью, когда Нагваль взял тебя в горы, она в

темноте чуть не столкнула тебя вниз в ущелье. Нагваль

заметил ее как раз вовремя. Она делает эти вещи не со злобы,

а потому, что они доставляют ей удовольствие. Это ее

человеческая форма. Жозефина будет такой, пока не потеряет

ее. Я уже говорила тебе, что все они шестеро немного

недоделанные. Ты должен понять это, чтобы не попасть в их

сети. А если поймаешься, не гневайся. Они не могут сдержать

себя.

Она некоторое время молчала. Я заметил едва уловимый

признак трепета в ее теле. Ее глаза, казалось, вышли из

фокуса, а рот отвис, словно мышцы ее нижней челюсти

опустились. Я полностью ушел в наблюдение за ней. Она

встряхнула головой 2-3 раза.

- Я только что видела кое-что, - сказала она. - ты в

точности такой же, как сестрички и Хенарос.

Она начала тихо смеяться. Я ничего не сказал. Я хотел,

чтобы она объяснила свои слова без моего понуждения.

- Все сердятся на тебя, потому что до них еще не дошло,

что ты не отличаешься от них, - продолжала она. - они

смотрят на тебя как на Нагваля и не понимают, что ты

индульгируешь своим способом точно так же, как они

индульгируют по-своему.

Она сказала, что Паблито ноет, и жалуется, и играет

слабовольного человека. Бениньо играет застенчивого

человека, который не может даже открыть глаза. Нестор играет

мудреца, того кто все знает. Лидия играет крутую женщину,

которая может сокрушить взглядом кого угодно. Жозефина была

ненормальной, на которую нельзя положиться. Роза была

раздражительной девушкой, которая терзает москитов, кусающих

ее. А я был дураком, который приехал из Лос-Анжелеса с

блокнотом и кучей нелепых вопросов. И все мы любили вести

себя так, как мы это делаем.

- Я была раньше толстой зловонной женщиной, -

продолжала она после паузы. - я не обращала внимания на то,

что другие пинали меня, как собаку. Это была моя форма.

Я должна буду рассказать всем, что я у в и д е л а

относительно тебя, чтобы они не ощущали раздражения от твоих

действий.

Я не знал, что сказать. Я ощущал, что она была

неопровержимо права. Для меня существенным фактором не

столько безошибочность ее утверждений, сколько тот факт, что

я сам был свидетелем того, как она пришла к своему

неоспоримому заключению.

- Как ты увидела все это? - спросил я.

- Оно просто пришло ко мне, - ответила она.

- Как оно пришло к тебе?

- Я ощутила ощущение в и д е н и я , пришедшее на

верхушку моей головы, а затем я знала то, что рассказала

тебе.

Я настаивал, чтобы она описала мне каждую деталь

ощущения в и д е н и я , о котором она упомянула. После

минутного колебания она уступила и описала мне такое же