Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы 1977г

- сказала

она, переводя дыхание. - мой полет открыл нас обоих. Ты

ощутил мой полет в своем животе, это значит, что ты открыт и

готов встретить четыре силы.

- О каких четырех силах ты говоришь?

- О четырех олли Нагваля и Хенаро. Ты уже видел их. Они

устрашающие. Сейчас они высвободились из горлянок Нагваля и

Хенаро. Ты слышал одного из них вокруг дома Соледад в

прошлую ночь. Они ожидают тебя. В момент, когда наступит

темнота дня, они бывают неудержимы. Один из них пришел за

тобой даже в дневное время в дом Соледад. Эти олли теперь

принадлежат тебе и мне. Мы возьмем по два олли каждый. Я не

знаю, каких. И я также не знаю, как. Все, что Нагваль сказал

мне, это то, что я и ты должны овладеть ими своими силами.

- Подожди, подожди! - воскликнул я.

Она не позволила мне разговаривать. Она мягко положила

свою руку на мой рот. Я ощутил приступ ужаса под ложечкой. Я

уже сталкивался в прошлом с какими-то необъяснимыми

явлениями, которые дон Хуан и дон Хенаро называли своими

олли. Их было четверо, и они были сущностями такими же

реальными, как все в мире. Их присутствие было таким

необычным, что каждый раз производило во мне состояние

беспримерного страха, когда я воспринимал их. Первый, с

которым я столкнулся, был олли дона Хуана: это была темная

прямоугольная масса, 8-9 футов высотой и 4-5 футов в

поперечнике. Она двигалась с сокрушительной тяжестью

огромного валуна и дышала так, что это напоминало мне шум

кузнечных мехов. Я всегда сталкивался с ней ночью, в

темноте. Я представлял ее себе похожей на дверь, которая

двигалась, поворачиваясь сначала на одном углу, а потом на

другом.

Второй олли, которого я встретил, был олли дона Хенаро.

Это был длиннолицый плешивый чрезвычайно высокий пылающий

человек с толстыми губами и огромными опущенными глазами. Он

всегда был одет в штаны, слишком короткие для его длинных

тощих ног.

Я уже видел этих олли много раз, когда находился в

компании дона Хуана и дона Хенаро. Зрелище их неизменно

вызывало непримиримое разобщение между моим разумом и моим

восприятием. С одной стороны, я не имел абсолютно никакого

рационального основания верить, что то, что случается со

мной, действительно имеет место, а с другой стороны, не было

никакого возможного пути отбрасывать правдивость моего

восприятия.

Так как они всегда появлялись в то время, когда

поблизости были дон Хуан и дон Хенаро, я относил их за счет

того могучего влияния, которое эти два человека оказывали на

мою внушаемую личность. В моем понимании дело было в этом,

либо в том, что дон Хуан и дон Хенаро владели силами,

которые они называли своими олли, силами, которые были

способны показываться мне, как эти ужасные сущности.

Характерной чертой олли было то, что они никогда не

позволяли мне тщательно исследовать их. Я пытался в разное

время фокусировать на них свое нераздельное внимание, но

каждый раз я испытывал головокружение и раздвоение.

Другие два олли были неуловимыми. Я видел их только

один раз - гигантского черного ягуара с желтыми горящими

глазами и огромного хищного койота. Эти два зверя были

предельно агрессивными и неодолимыми. Ягуар был олли дона

Хенаро, а койот - олли дона Хуана.

Ла Горда выползла из пещеры. Я последовал за ней. Она

вела меня за собой. Мы вышли из лощины и достигли длинной

каменистой равнины. Она остановилась и предоставила мне идти

впереди. Я сказал, что если она собирается мне предложить

вести нас, то я собираюсь попробовать добраться до машины.

Она утвердительно кивнула головой и прижалась ко мне. Я мог

ощущать только ее холодную влажную кожу. Она, казалось,

находилась в состоянии большого возбуждения. До того места,

где мы оставили машину, была примерно миля, и чтобы достичь

его, мы должны были пересечь пустынную каменную равнину. Дон

Хуан показал мне открытую тропу среди нескольких больших

валунов, почти со стороны горы, которая примыкала к равнине

с востока. Я направился к этой тропе. Какое-то незнакомое

побуждение вело меня, иначе я пошел бы по той же самой

тропинке, по которой мы шли раньше, когда пересекли равнину

по ровному месту.

Ла Горда, казалось, предчувствовала нечто устрашающее.

Она внезапно схватила меня. Ее глаза были дикими.

- Мы идем по правильному пути? - спросил я.

Она не ответила. Она сняла свою шаль и скрутила ее,

пока она не стала выглядеть, как длинная толстая веревка.

Она опоясала ее вокруг меня, скрестила концы и опоясала

вокруг себя. Она завязала ее на узел и таким образом связала

нас вместе поясом, который выглядел, как цифра 8.