Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы 1977г

отсутствие

взаимопонимания. Я понял, что я был практически чужим для

них. Дон Хуан держал меня вдали от всех, включая Паблито и

Нестора. Кроме случайных "здравствуйте" и "до свидания",

которыми мы обменивались на протяжении лет, мы никогда

по-настоящему не разговаривали. Я знал их всех, главным

образом, по описаниям, которые дон Хуан давал мне. Хотя я

однажды встретил Жозефину, я не помнил, как она выглядела, и

все, что я видел у ла Горды, это ее гигантский зад. Я сказал

им, что я даже не знал, вплоть до сегодняшнего дня, что они

четверо были ученицами дона Хуана и что Бениньо тоже был

членом группы.

Они обменялись друг с другом смущенными взглядами. Роза

открыла рот, собираясь что-то сказать, но Лидия дала ей

команду ногами. Я полагал, что после длинного и откровенного

объяснения они больше не будут тайком сообщаться друг с

другом. Мои нервы были так взвинчены, что их скрытые

движения ног привели меня в ярость. Я заорал на них во всю

мочь и грохнул по столу правой рукой. Роза встала с

невероятной скоростью, и, по-видимому, в ответ на ее

внезапное движение мое тело само по себе, без участия

разума, отступило назад, как раз вовремя, чтобы избежать на

несколько дюймов удара массивной палкой или каким-то тяжелым

предметом, который Роза держала в своей левой руке. Он упал

на стол с оглушительным шумом.

Я снова услышал, как и предыдущей ночью, когда донья

Соледад душила меня, очень своеобразный и загадочный звук,

подобный звуку ломающейся трубки, прямо за трахеей в

основании своей шеи. Мои глаза вытаращились и с быстротой

молнии моя левая рука опустилась на верхушку резиновой палки

и уничтожила ее. Я сам видел эту сцену так, как если бы

наблюдал кинофильм.

Роза завопила, и я тогда осознал, что я наклонился

вперед и всей своей тяжестью ударил оборотную сторону ее

ладони своим левым кулаком. Я был потрясен. То, что

произошло, показалось мне нереальным. Это был кошмар. Роза

продолжала вопить. Лидия увела ее в комнату дона Хуана. Я

слышал ее крики боли еще некоторое время, а затем они

прекратились. Я сел у стола. Мои мысли были хаотическими и

бессвязными.

Своеобразный звук в основании своей шеи я осознал очень

остро. Дон Хуан охарактеризовал его как звук, который

производит человек в момент изменения скорости. Я смутно

помнил, что испытывал этот звук в его компании. Хотя я начал

сознавать его прошлой ночью, я не признавал его полностью,

пока это не случилось с Розой. Затем я осознал, что этот

звук вызвал особое чувствование тепла на небе и в ушах. Сила

и сухость звука заставили меня подумать о звоне большого

треснувшего колокола.

Немного погодя вернулась Лидия. Она казалась более

спокойной и собранной. Она даже улыбалась. Я попросил ее

помочь мне распутать эту загадку и рассказать мне, что

случилось. После длительного колебания она рассказала мне,

что когда я заорал и грохнул по столу, Роза стала

возбужденной и нервной и подумала, что я собираюсь причинить

ей вред, и она попыталась ударить меня своей "сновидной

рукой". Я увернулся от ее удара и стукнул ее по тыльной

стороне ее руки таким же образом, как я ударил донью

Соледад. Лидия сказала, что рука Розы будет беспомощной,

пока я не найду способа помочь ей.

Затем в комнату пришла Роза. Ее рука была замотана в

кусок материи. Она взглянула на меня. Ее глаза были подобны

глазам ребенка. Мои ощущения были в полном смятении. Но

другая часть оставалась невозмутимой. Если бы не эта часть,

то я не остался бы в живых после нападения доньи Соледад или

сокрушительного удара Розы.

После долгого молчания я сказал им, что с моей стороны

было мелочно раздражаться их сообщениями посредством ног, но

что нельзя сравнить орание и стучание по столу с тем, что

сделала Роза. В виду того, что я не был знаком с их

практикой, она могла сильно повредить мою руку своим ударом.

Я потребовал самым угрожающим тоном, чтобы она показала

мне свою руку. Она с неохотой развернула ее. Рука была

опухшая и красная. В моем уме не оставалось никакого

сомнения, что эти люди осуществляли определенного рода

испытания, которые дон Хуан подстроил мне. Вступая в

конфронтацию с ним, я был ввергнут в сферу, которую

невозможно было достичь или постигнуть в разумных терминах.

Он повторял снова и снова, что моя разумность охватывает

только очень маленькую часть того, что он называл

целостностью самого себя. Под напором непривычной и вполне

реальной опасности моего физического уничтожения, мое тело

должно было воспользоваться своими скрытыми ресурсами, либо