Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы 1977г

наверх

одного из комодов. Окна были открыты и было все еще светло.

Должно быть, было около семи часов.

Донья Соледад легла на спину. Она улыбалась мне. Я

подумал, что она была воплощением теплоты. Но в то же самое

время, несмотря на ее улыбку, ее глаза выдавали ощущение

безжалостности и непреклонной силы.

Я спросил ее, как долго она была с доном Хуаном как его

женщина или ученица. Она посмеялась над моей осторожностью в

наклеивании ярлыка на нее. Ее ответ был - семь лет. Потом

она напомнила мне, что я не видел ее в течение пяти лет. До

этого момента я был убежден, что я ее видел года два назад.

Я попытался вспомнить последнее время, но не смог.

Она сказала мне лечь на постель с ее стороны. Очень

мягким голосом она спросила меня, боюсь ли я. Я сказал -

нет, что было правдой. В тот момент в ее комнате я

столкнулся со своей старой реакцией, которая появлялась

бесчисленные разы, как смесь любопытства и губительной

индифферентности.

Почти шепотом она сказала, что она должна быть

неуязвимой со мной, и сообщила мне, что наша встреча была

решающей для нас обоих. Она сказала, что Нагваль дал прямые

и детальные приказания что делать. Когда она говорила, я не

мог удержаться от смеха, глядя на ее поразительную попытку

говорить как дон Хуан. Я прислушался к ее утверждениям и не

мог предсказать, что она скажет дальше.

Внезапно она села. Ее лицо было в несколько дюймах от

моего, мне были видны е белые зубы, блещущие в полутьме

комнаты. Она обвила меня руками и повалила на себя.

Мой ум был очень ясным и все же что-то вело меня глубже

и глубже, как в трясину. Я испытывал в себе что-то такое, о

чем я не имел понятия. Внезапно я понял, что каким-то

образом я все время ощущаю ее ощущения. Она была очень

странной. Она загипнотизировала меня словами. Она была

холодной старой женщиной. И ее замыслы не были замыслами,

идущими от молодости и бодрости, несмотря на ее жизненность

и крепость. Я знал тогда, что дон Хуан не поворачивал ее

голову в том же направлении, что и мою. Эта мысль была бы

нелепой в любом другом контексте; тем не менее в тот момент

я принял ее за подлинное прозрение. Ощущение опасности

охватило мое тело. Я хотел выбраться из постели. Однако,

казалось, меня охватывала необычайная сила, которая

удерживала меня и не давала возможности уйти. Я был

парализован.

Дон Хуан всегда говорил мне, что нашим большим врагом

является то, что мы никогда не верим в то, что случается с

нами. В этот момент, когда донья Соледад накинула тряпку,

как петлю, вокруг моего горла, я понял, что он имел в виду.

Но даже после того как у меня возникла эта интеллектуальная

рефлексия, мое тело реагировало. Я оставался вялым, почти

индифферентным к тому, что, по-видимому, было моей смертью.

Я ощущал усилие ее рук и плеч, когда она затягивала

ленту вокруг моей шеи. Она душила меня с большой силой и

ловкостью. Я начал задыхаться. Ее глаза уставились на меня с

исступленным блеском. Я знал тогда, что она собирается убить

меня.

Дон Хуан говорил, что когда мы осознаем, что

происходит, обычно бывает слишком поздно для того, чтобы

повернуть назад. Он утверждал, что это интеллект всегда

оставляет нас в дураках, потому что он получает известие

первым, но вместо того, чтобы поверить ему и немедленно

действовать, он забавляется им и попусту тратит время.

Затем я услышал или, может быть, ощутил щелкающий звук

в основании своей шеи, прямо позади трахеи. Я знал, что она

сломала мою шею. У меня в ушах зашумело, а потом зазвенело.

Я испытал исключительную ясность слышания. Я подумал, что я,

должно быть, умираю. Я ненавидел свою неспособность сделать

что-нибудь для своей защиты. Я не мог даже пошевелить ни

одним мускулом, чтобы ударить ее. Мое тело задрожало, и

внезапно я встал и освободился от ее смертельной хватки. Я

посмотрел вниз на постель. Казалось, я смотрел вниз с

потолка. Я увидел свое тело, неподвижное и вялое, лежащее на

ней. Я увидел ужас в ее глазах. Я захотел, чтобы она

отпустила петлю. Меня охватила ярость из-за того, что я был

таким бестолковым, и я ударил ее кулаком прямо в лоб. Она

пронзительно вскрикнула, схватилась за голову и потеряла

сознание, но перед этим передо мной промелькнула призрачная

сцена. Я увидел, как донья Соледад была выброшена из постели

силой моего удара. Я увидел, как она бежит к стене и

прижимается к ней, как испуганный ребенок. Следующее

впечатление, которое у меня было, это ужасная трудность

дыхания. Моя шея болела. Мое горло казалось так сильно