Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы 1977г

что все мы развиваем на

протяжении своей жизни одно направление для смотрения, -

продолжала она. - это становится направлением глаз духа. С

течением лет это направление чрезмерно используется и

становится слабым и непривлекательным, а так как мы

привязаны к этому особому направлению, мы сами становимся

слабыми и непривлекательными. В тот день, когда Нагваль

повернул мне шею и держал ее, пока я не упала в обморок от

страха, он дал мне новое направление.

- Какое направление он дал тебе?

- Почему ты спрашиваешь это? - сказала она с чрезмерной

силой. - ты думаешь, что может быть Нагваль дал мне не

сходное направление?

- Я могу сказать тебе, какое направление он дал мне, -

сказал я.

- Не надо, - отрезала она. - он сказал мне это сам.

Она казалась возбужденной. Она изменила положение и

легла на живот. У меня спина заболела от писания. Я спросил

ее, могу ли я сесть на пол и использовать кровать в качестве

стола. Она встала и вручила мне сложенное покрывало для

использования в качестве подкладки.

- Что еще Нагваль сделал с тобой? - спросил я.

- После изменения моего направления Нагваль

по-настоящему стал беседовать со мной о силе, - сказала она,

ложась снова. - сначала он говорил об этих вещах от случая к

случаю, т.к. он не знал точно, что со мной делать. Однажды

он взял меня на короткую прогулку в горы. В другой раз он

повез меня на автобусе в свои родные края в пустыню.

Мало-помалу я стала привыкать уходить с ним.

- Он когда-нибудь давал тебе растения силы?

- Он однажды дал мне мескалито, когда мы были в

пустыне. Но так как я была пустая женщина, мескалито не

принял меня. У меня была с ним ужасная встреча. Именно тогда

Нагваль понял, что он должен вместо этого познакомить меня с

ветром. Это было, конечно, после того, как он получил знак.

Он снова и снова повторял в тот день, что хотя он был магом,

который научился видеть, если он получил знак, у него нет

способа знать, каким путем надо идти. Он уже ожидал

несколько дней определенного указания относительно меня. Но

сила не хотела дать его. Будучи в безвыходном положении, я

думаю, он привел меня к своему гуахе, и я увидела мескалито.

Я перебил ее. Ее употребление слова "гуахе", тыква,

привело меня в замешательство. Рассматриваемое в контексте

того, что она мне сказала, это слово не имело смысла. Я

подумал, что по-видимому, она говорит метафорически или что

тыква была эвфемизмом.

- Что такое гуахе, донья Соледад?

В ее глазах появилось удивление. Она сделала паузу,

прежде чем ответить.

- Мескалито - гуахе Нагваля, - наконец сказала она.

Но ответ привел меня в еще большее замешательство. Я

был удивлен тем, что она, кажется, на самом деле пыталась

объяснить мне смысл. Когда я попросил ее дальнейших

объяснений, она настаивала на том, что я все знаю сам. Это

было излюбленным приемом дона Хуана, чтобы пресечь мои

расспросы. Я сказал ей, что дон Хуан говорил мне, что

мескалито был божеством, или силой, содержащейся в батонах

пейота. Говорить, что мескалито был его тыквой, было

абсолютно бессмысленно.

- Нагваль мог познакомить тебя с чем угодно посредством

своей тыквы, - сказала она после паузы. - это ключ к его

силе. Любой может дать тебе пейот, но только маг, благодаря

своей тыкве, может познакомить тебя с мескалито.

Она перестала говорить и уставилась на меня. Ее взгляд

был свирепым.

- Почему ты заставляешь повторять то, что уже знаешь?

- спросила она сердито.

Я был совершенно захвачен врасплох ее внезапной

переменой. Прямо перед этим она была почти мягкой.

- Не обращай внимания на изменения моего настроения, -

сказала она снова улыбаясь. - я северный ветер. Я очень

нетерпима. Всю свою жизнь я не осмеливалась говорить то, что

думаю. Теперь я не боюсь никого. Я говорю то, что ощущаю.

Чтобы противостоять мне, ты должен быть сильным.

Она подползла ближе ко мне на животе.

- Итак, Нагваль познакомил меня с мескалито, который

вышел из его тыквы, - продолжала она. - однако он не мог

предполагать, что могло случиться со мной. Он ожидал нечто

вроде твоей собственной встречи Элихио с мескалито. В обоих

случаях он был в затруднении и предоставлял своей тыкве

решать, что делать дальше. В обоих случаях его тыква

помогала ему. Со мной было иначе. Мескалито не сказал ему

ничего, чтобы вывести меня куда-то: Нагваль и я покинули это

место с большой поспешностью. Вместо того, чтобы вернуться

домой, мы поехали на север. Мы сели на автобус, идущий в

Мехикали, но вышли среди пустыни. Было уже очень поздно.