Карлос Кастанеда

Второе кольцо силы 1977г

мне, что после того, как

он наложил латку на тебя, ты имел шанс покинуть его, но ты

не захотел воспользоваться им.

Я вспомнил это особое решение более живо, чем что-либо

другое. Я рассказал им, как дон Хуан хитростью заставил меня

поверить, что за ним охотится женщина-маг, а затем он

предоставил мне выбор - или покинуть его навсегда, или

остаться, чтобы помогать ему вести войну против его врага.

Оказалось, что его мнимый враг был одним из его сообщников.

Вступив в конфронтацию с ней - как я думал, защищая дона

Хуана, - я направил ее против себя и она стала тем, кого он

называл моим "стоящим противником". Я спросил Лидию, были ли

к них самих стоящие противники.

- Мы не такие тупые, как ты, - сказала она. - мы

никогда не нуждались в ком-нибудь, чтобы пришпорить нас.

- Паблито как раз такой тупица, - сказала Роза. - его

противником является Соледад. Впрочем, я не знаю, насколько

она стоящая. Но, как говорит пословица, на безрыбье и рак

рыба.

Они засмеялись и заколотили по столу.

Я спросил их, знал ли кто-нибудь из них Каталину -

женщину-мага, которую дон Хуан натравил на меня.

Они отрицательно покачали головами.

- Я знаю ее, - сказала мне ла Горда от кухонной плиты.

Она из цикла Нагваля, но выглядит так, словно ей 30 лет.

- Что такое цикл, Горда? - спросил я.

Она подошла к столу, положив ногу на скамейку, положив

руку на колено, подперла ею подбородок.

- Маги, подобные Нагвалю и Хенаро, имеют два цикла, -

сказала она. - первый - это когда они человеческие существа,

подобно нам. Мы находимся в своем первом цикле. Каждому из

нас было дано задание, и это задание вынуждает нас оставить

человеческую форму. Элихио, мы пятеро и Хенарос относимся к

одному и тому же циклу.

Второй цикл наступает тогда, когда маг больше не

является человеческим существом, подобно Нагвалю и Хенаро.

Они пришли учить нас, и после того, как они научили нас, они

ушли. Мы являемся вторым циклом для них.

- Нагваль и Каталина подобны тебе и Лидии. Они

находятся в таком же отношении. Она жуткий маг, в точности,

как Лидия.

Ла Горда вернулась к кухонной плите, сестрички,

казалось, нервничали.

- Эта женщина, должно быть, знает растения силы, -

сказала Лидия ла Горде.

Ла Горда сказала, что так оно и есть. Я спросил их,

давал ли Нагваль когда-нибудь им растения силы.

- Нам троим не давал, - ответила Лидия. - растения силы

даются только пустым людям, таким, как ты и ла Горда.

- Нагваль давал тебе растения силы, Горда? - спросил я

громко. Ла Горда подняла два пальца над своей головой.

- Нагваль давал ей свою трубку дважды, - сказала Лидия.

- и оба раза она становилась сумасшедшей.

- Что случалось, Горда? - спросил я.

- Я становилась сумасшедшей, - сказала ла Горда. -

растения силы давались нам потому, что Нагваль накладывал

латки на наши тела. Моя пристала быстро, а у тебя это

протекало трудно. Нагваль сказал, что ты был более

ненормальным, чем Жозефина и такой же невыносимый, как

Лидия, и он должен был давать растения огромное количество

раз.

Ла Горда объяснила, что растения силы использовали

только те маги, которые в совершенстве овладели этим

искусством. Эти растения были таким могущественным делом,

что для того, чтобы правильно обращаться с ними, требовалось

самое безупречное внимание со стороны мага. Требовалась

целая жизнь, чтобы натренировать свое внимание до требуемой

степени. Ла Горда сказала, что полный человек не нуждается в

растениях силы и что ни сестрички, ни Хенарос никогда не

принимали их, но что когда-то, когда они усовершенствуют свое

сновидческое искусство, им придется использовать их, чтобы

получить завершающий их тотальный толчок такой силы, что нам

его невозможно представить.

- А тебе и мне тоже придется принимать их? - спросил я

ла Горду.

- Всем нам, - ответила она. - Нагваль сказал, что ты

должен принимать лучше, чем любой из нас.

Я на минуту ушел в изучение этого вопроса. Психотропные

растения на самом деле оказывали на меня ужасное действие.

Они, казалось, достигали какого-то обширного резервуара во

мне и извлекали из него целый мир. Препятствие в принятии их

заключалось в нарушении моего физического тонуса и в

невозможности управлять их действием. Мир, в который они

ввергали меня, был неподатливым и хаотическим. Мне не

хватало контроля - силы, в терминах дона Хуана - чтобы

воспользоваться таким миром. Однако, если бы я имел

контроль, то открылись бы потрясающие возможности.

- Я принимала их, - внезапно сказала Жозефина. - когда