Карлос Кастанеда

Сказки о силе 1974г

что прошлой ночью у меня было два набора совершенно

различных взглядов. Один был необъясним, другой был совершенно естественным,

и последовательность, в которой они произошли, указывала на условие,

свойственное всем нам.

- Один взгляд был нагваль, другой - тональ, - добавил дон Хенаро.

Я захотел, чтобы он объяснил свое заявление. Он посмотрел на меня и

похлопал меня по спине.

Дон Хуан вмешался и сказал, что первые два взгляда были нагваль, и что

дон Хенаро выбрал дерево и землю как точки ударения. Другие два были видами

тоналя, которые он сам выбрал. Одно из них было моим восприятием мира как

ребенка.

- Он казался тебе чужим миром, потому что твое восприятие еще не было

отстругано настолько, чтобы входить в желаемые формы, - сказал он.

- Именно таким образом я видел действительно мир? - спросил я.

- Конечно, - сказал он, - это была твоя память. Я спросил дона Хуана,

было ли чувство эстетического восхищения, которое захватило меня, тоже

частью моей памяти.

- Мы входим в эти точки зрения такими, как мы есть сегодня,- сказал он.

- ты видел эти сцены так, как ты их видел бы сегодня, и однако же,

упражнение было упражнением восприятия. Это было сценой времени, когда мир

стал для тебя тем, что он есть сейчас. Временем, когда стул стал стулом.

Он не захотел обсуждать другую сцену. - Это не было воспоминанием моего

детства, - сказал я. - Правильно, - сказал он. - это было что-то еще.

- Было ли это чем-то таким, что я увижу в будущем? - спросил я.

- Будущего нет, - воскликнул он отрывисто. - будущее - это только

способ разговаривать. Для мага есть только здесь и сейчас.

Он сказал, что об этом, в сущности, нечего сказать, потому что целью

упражнения было открыть крылья моего восприятия, и что, хотя я и не полетал

на этих крыльях, я тем не менее, коснулся четырех точек, которых было бы

немыслимо достичь с точки зрения обычного восприятия.

Я начал собирать вещи к отъезду. Дон Хенаро помогал мне упаковывать

блокнот. Он положил его на дно моего саквояжа.

- Ему будет там тепло и удобно, - сказал он и подмигнул. - во всяком

случае, ты можешь быть уверен, что он не простудится.

Затем дон Хуан, казалось, переменил свое намерение относительно моего

отъезда и начал говорить о моем опыте. Я автоматически попытался схватить

свой саквояж из рук дона Хенаро, но он уронил его на пол прежде, чем я к

нему прикоснулся. Дон Хуан говорил, повернувшись ко мне спиной. Я расстегнул

саквояж и стал поспешно рыться в поисках своего блокнота. Дон Хенаро

действительно запаковал его так туго, что мне было страшно трудно добраться

до него. Наконец, я вынул его и начал писать. Дон Хуан и дон Хенаро смотрели

на меня.

- Ты в ужасной форме, - сказал дон Хуан, смеясь. - ты тянешься к своему

блокноту, как пьяница тянется к бутылке.

- Как любящая мать тянется к своему дитяти, - бросил дон Хенаро.

- Как священник хватается за свое распятие, - добавил дон хуан.

- Как женщина хватается за свои трусы, - закричал дон Хенаро.

Они продолжали и продолжали, приводя сравнения и завывая от смеха, пока

провожали меня к машине.

* ЧАСТЬ III. Объяснение магов *

Три свидетеля нагваля

По возвращении домой я опять столкнулся с задачей приведения в порядок

своих полевых записок. То, что дон Хенаро и дон Хуан заставили меня

испытать, стало еще более явным, когда я просмотрел прошедшие события. Я

заметил, однако, что моя обычная реакция, состоявшая в том, чтобы месяцами

находиться в ошеломлении или испуге от того, сквозь что я прошел, не была

столь интенсивной, какой она была в прошлом. Несколько раз я намеренно

старался подключить сюда свои чувства, как я делал это раньше, спекулируя и

даже жалея самого себя, но чего-то недоставало. У меня также было намерение

записать ряд вопросов, чтобы задать их дону Хуану, дону Хенаро или даже

Паблито. Проект отпал, прежде чем я за него принялся. Было во мне что-то,

что препятствовало моему вхождению в настроение вопросов и сложностей.

Я не намеревался возвращаться назад самому к дону Хуану и дону Хенаро,

но в то же время я и не укрывался от такой возможности. Однажды, однако, без

всяких предвидений с моей стороны я просто почувствовал, что время их

повидать.

В прошлом каждый раз, когда я собирался поехать в Мексику, у меня

всегда было ощущение, что я хочу задать дону Хуану тысячу важных и

неотложных вопросов. На этот раз в голове у меня ничего не было. Обработав

свои заметки, я как бы опустошил себя от прошлого и стал готов для "здесь и

сейчас" мира дона Хуана и дона Хенаро.