Карлос Кастанеда

Сказки о силе 1974г

об этом. Что бы я ни сказал, не будет иметь смысла, потому что в

эти моменты мы находились во времени нагваля. Дела нагваля можно наблюдать

только телом, но не разумом.

- Если ты не был со мной, то кем или чем был тот, кого я считал тобой?

- Это был я, и в то же время меня там не было. - Где же ты был тогда? -

Я был с тобой, но не там. Скажем так, что я был рядом с тобой, но не в том

именно месте, куда нагваль тебя перенес. - Ты хочешь сказать, что не знал о

том, что мы находились на базаре? - Нет, не знал. Я просто тащился рядом,

чтобы не потерять тебя. - Но это действительно страшно, дон Хуан.

- Мы были во времени нагваля, и в этом нет ничего страшного. Мы

способны на куда большее, чем это. Такова наша природа как светящихся

существ. Нашей пробоиной является то, что мы настойчиво стремимся оставаться

на своем монотонном утомительном, но удобном острове. Тональ это обыватель,

а он не должен таким быть.

Я описал то немногое, что запомнил. Он хотел знать, заметил ли я

какие-нибудь особенности неба, как например, дневной свет, облака, солнце,

или не слышал ли я каких-нибудь необычных людей или события. Он хотел

узнать, не было ли там драк или может быть люди кричали, а если они кричали,

то что именно.

Я не мог ответить ни на один из его вопросов. Совершенной правдой было

то, что я воспринял все событие за чистую монету, принимая как трюизм, что я

"пролетел" значительное расстояние в одну-две секунды, и что благодаря

знанию дона Хуана, чем бы оно ни было, я приземлился во всем своем

материальном теле посреди базара.

Мои реакции были прямым следствием такой интерпретации. Я хотел узнать

процедуру, членское знание, "как сделать это". Поэтому я не старался

наблюдать за тем, что по моему убеждению было ординарными событиями, не

имеющими никакого значения.

- Как ты думаешь, люди видели меня на базаре? - спросил я.

Дон Хуан не ответил. Он засмеялся и слегка толкнул меня кулаком.

Я попытался вспомнить, был ли у меня действительно какой-либо

физический контакт с людьми. Моя память подвела меня.

- Что видели люди в конторе аэрофлота, когда я ворвался туда? - спросил

- Вероятно они видели, как человек побежал от одной двери к другой.

- Но видели ли они, как я растаял в воздухе? - Об этом позаботился

нагваль. Я не знаю как. Все, что я могу тебе сказать, так это, что мы -

текучие светящиеся существа, состоящие из волокон. Согласие с тем, что мы

плотные объекты - действие тоналя. Когда тональ сжимается, возможны

необычные вещи. Но они необычны только для тоналя.

Для нагваля двигаться таким образом, как ты двигался, - ничто. Особенно

для твоего нагваля, который уже способен к трудным действиям. На самом деле

он окунулся во что-то ужасно неясное. Ты не ощущаешь, что это?

Миллион вопросов и ощущений хлынули на меня тут же. Казалось порыв

ветра унес мою накидку спокойного владения собой. Я задрожал. Мое тело

ощутило себя на краю бездны. Я боролся с каким-то непонятным, но конкретным

отделом знания. Казалось, мне вот-вот что-то покажут, но в то же время,

какая-то упрямая часть меня настаивала на том, чтобы прикрыть все облаком.

Борьба постепенно сделала меня онемевшим до тех пор, пока я не перестал

ощущать тело. Мой рот был открыт, а глаза полуприкрыты. У меня было

ощущение, что я могу видеть свое лицо, как оно становится все тверже,

тверже, пока оно ни стало лицом высохшего трупа с желтоватой кожей, накрепко

присохшей к черепу.

Следующее, что я ощутил, это потрясение. Дон Хуан стоял рядом со мной

держа пустое ведро. Он облил меня с ног до головы. Я кашлял и вытирал воду с

лица, чувствуя озноб на спине. Я вскочил со скамейки. Дон Хуан еще плеснул

мне воды на шею. Группа детей смотрела на меня и хохотала. Дон Хуан

улыбнулся мне. Он держал мою записную книжку и сказал, что мне лучше пойти в

отель, чтобы сменить одежду. Он вывел меня из парка. Минуту мы стояли у

тротуара, пока не подошло такси.

Несколько часов спустя после ленча и отдыха дон Хуан и я пришли на его

любимую скамейку в парке у церкви. Обходным образом мы подошли к теме моей

странной реакции. Казалось, он был очень насторожен. Он не ставил меня прямо

перед ней.

- Известно, что подобные вещи происходят, - сказал он. - нагваль,

научившись однажды выходить на поверхность, может причинить большой вред

тоналю, выходя наружу без всякого контроля. Однако твой случай - особый. У

тебя талант индульгировать в такой преувеличенной манере, что ты бы умер и

даже не сопротивлялся бы этому. Или еще хуже, ты даже бы не осознал, что

умираешь.