Карлос Кастанеда

Разговоры с доном Хуаном

руку мне, и я решил, что он просит ее вытереть. Вместо

этого он взял мою левую руку и очень быстрым движением разделил средний и

безымянный пальцы настолько широко, насколько мог. Затем концом своего

ножа он уколол меня как раз между пальцами и порезал кожу вниз по

безымянному пальцу. Он действовал с такой легкостью и скоростью, что,

когда я отдернул руку, она уже была глубоко порезана и кровь обильно

лилась.

Он опять схватил мою руку, положил ее над горшком и помассировал ее,

чтобы вылить побольше крови.

Моя рука онемела. Я был в состоянии шока: странно холодный и

напряженный, с давящим ощущением в груди и в ушах. Я почувствовал, что

соскальзываю с места, где сидел. Я падал в обморок.

Он опустил мою руку и перемешал содержимое горшка. Когда я очнулся от

шока, я был действительно сердит на него. Мне понадобилось довольно много

времени, чтобы прийти в себя полностью.

Он положил вокруг костра три камня и поместил на них горшок. Ко всей

этой смеси он добавил что-то, что я принял за большой кусок столярного

клея, и большой ковш воды, затем оставил все это кипеть.

Растени дурмана имеют сами по себе специфический запах. В объединении

со столярным клеем, который начал издавать большую вонь, когда смесь

закипела, они создали столь насыщенные испарения, что я с трудом сдерживал

рвоту.

Смесь кипела долго в то время, как мы сидели неподвижно перед ней.

Временами, когда ветер гнал испарения в мою сторону, вонь обволакивала

меня, и я задерживал дыхание, чтобы избежать ее. Дон Хуан открыл свою

кожаную сумку и вытащил фигурку. Он осторожно передал ее мне и велел

положить в горшок, но не обжечь пальцев. Я дал ей мягко соскользнуть в

кипящую воду. Он вынул свой нож и какую-то секунду я думал, что он опять

собирается меня резать; вместо этого он концом своего ножа подтолкнул

фигурку и утопил ее.

Он еще некоторое время наблюдал, как кипит вода, а затем начал

чистить ступку. Я помогал ему. Когда мы закончили, он прислонил ступку и

пестик к ограде. Мы вошли в дом, а горшок оставался на камнях всю ночь.

На следующее утро, на рассвете, дон Хуан велел мне вытащить фигурку

из клея и повесить ее на крыше, лицом к востоку, чтобы она сохла на

солнце. К полудню она стала твердой, как проволока. Жара высушила клей, и

зеленый цвет листьев смешался с ним. Фигурка имела стеклянный голубой

блеск.

Дон Хуан попросил меня снять фигурку. Затем он вручил мне кожаную

сумку, которую он сделал из старой кожаной куртки, которую я когда-то

привез ему. Сумка выглядела точно так же, как и его собственная.

Едиственное различие было в том, что его сумка была из мягкой желтой кожи.

- Положи свое "изображение" в сумку и закрой ее, - сказал он. Он не

смотрел на меня и намеренно отвернул голову. Когда я спрятал фигурку в

сумку, он дал мне авоську и велел положить в нее глиняный горшок. Он

подошел к моей машине, взял ветку у меня из рук и прикрепил ее к машине в

висячем положении.

- Пойдем со мной, - сказал он.

Я последовал за ним. Он обошел вокруг дома, сделав полный оборот. Он

постоял у веранды и еще раз обошел дом, на этот раз в обратную сторону,

против часовой стрелки, и снова вернулся на веранду. Некоторое время он

стоял неподвижно и затем сел.

Я уже привык верить, что все, что он делает, имеет значение. Я гадал

о том, какое имеет значение кружение вокруг дома, когда он сказал:

- Хей! Я забыл, куда я ее поставил.

Я спросил его, что он ищет. Он сказал, что забыл, куда положил

саженец, который я должен пересадить. Мы еще раз обошли вокруг дома,

прежде чем он вспомнил, куда он положил саженец. Он показал мне маленькую

стеклянную кружку на дощечке, прибитой под крышей. В кружке была вторая

половина порции корня дурмана. Саженец пустил отростки листьев на своем

верхнем конце. В кружке было немного воды, но земли не было.

- Почему там совсем не положено земли? - спросил я.

- Не все почвы одинаковы, а "трава дьявола" должна знать только ту

землю, на которой она будет расти. А сейчас время вернуть ее земле прежде,

чем ее успеют испортить гусеницы.

- Может, посадим ее здесь перед домом? - спросил я.

- Нет, нет! Не тут поблизости. Она должна быть возвращена на то

место, которое тебе нравится.

Но где же я смогу найти место, которое мне нравится?

- Я этого не знаю. Ты можешь посадить ее всюду, где захочешь. Но за

ней надо смотреть и ухаживать, потому что она должна жить, чтобы ты имел

ту силу, в которой ты нуждаешься. Если она погибнет, то это будет значить,