Карлос Кастанеда

Разговоры с доном Хуаном

"ему", то могу я что-либо сделать, чтобы "он"

меня полюбил?

Двое других мужчин, казалось, услышали мой вопрос и засмеялись.

- Нет. Я ничего не могу придумать, что тут можно сделать, - сказал

дон Хуан. Он наполовину отвернулся от меня, и я больше не мог с ним

разговаривать.

Мы ехали, должно быть, по меньшей мере, час, прежде, чем остановились

перед маленьким домом. Было совсем темно, и после того, как водитель

выключил фары, я мог разобрать лишь смутные контуры строения. Молодая

женщина, судя по акценту, мексиканка, кричала на собаку, чтобы та

перестала лаять. Мы вылезли из грузовика и вошли в дом.

Мужчины пробормотали "буэнос ночес", проходя мимо нее. Она ответила

им тем же и продолжала кричать на собаку.

Комната была большая и забитая множеством вещей. Слабый свет от очень

маленькой электрической лампочки освещал окружающее очень тускло. Тут было

несколько стульев, со сломанными ножками и просиженными сиденьями,

прислоненных к стене. Трое мужчин сели на диван, который был самым большим

из всей мебели в комнате. Он был очень стар и продавлен с самого пола. В

тусклом свете он казался красным и грязным. В течение долгого времени мы

сидели молча.

Один из мужчин внезапно поднялся и вышел в другую комнату. Он был лет

пятидесяти, темный, высокий. Момент спустя он вернулся с кофейником. Он

открыл крышку и вручил кофейник мне; внутри было семь странно выглядевших

предметов. Они различались по размеру и форме. Некоторые были почти

круглыми, другие - продолговатыми. Наощупь они походили на пасту из

земляного ореха (национальное лакомство в США) или на поверхность пробки.

Коричневая окраска заставляла их выглядеть наподобие твердой сухой

ореховой скорлупы. Я вертел их в руках, щупал их поверхность в течение

некоторого времени.

- Это надо жевать, - сказал дон Хуан шепотом.

Пока он не заговорил, я не замечал, что он сел рядом со мной. Я

взглянул на других мужчин, но никто не смотрел на меня. Они разговаривали

между собой очень тихими голосами. Это был момент острой нерешительности и

страха. Я чувствовал, что почти не могу собой владеть.

- Мне нужно выйти в туалет, - сказал я дону Хуану. - я выйду и

пройдусь.

Он вручил мне кофейник, и я положил туда таблетки пейота. Когда я

выходил из комнаты, мужчина, давший мне кофейник, встал, подошел ко мне и

сказал, что туалет в соседней комнате. Туалет был почти напротив двери.

Рядом с ним и почти касаясь его, стояла большая кровать, занимавшая чуть

ли не полкомнаты. На ней спала женщина. Я некоторое время стоял неподвижно

у двери, а затем вернулся в комнату, где были остальные мужчины. Человек -

владелец дома, заговорил со мной по-английски.

- Дон Хуан сказал, что вы из Южной Америки. Есть ли там мескалито?

Я сказал ему, что даже не слышал об этом. Они, казалось,

интересовались Южной Америкой, и мы некоторое время говорили об индейцах.

Затем один из них спросил меня, почему я хочу принимать пейот. Я сказал,

что хочу узнать, что это такое. Они все застенчиво засмеялись.

Дон Хуан мягко подтолкнул меня: "жуй, жуй". Мои ладони были влажными

и живот напряжен. Кофейник с таблетками пейота был на полу около стула. Я

наклонился, взял одну наугад и положил ее в рот.

Она имела затхлый привкус. Я раскусил ее пополам и начал жевать один

из кусочков. Я почувствовал сильную вяжущую горечь: через момент весь рот

у меня онемел. Горечь усиливалась по мере того, как я продолжал жевать,

борясь с невероятным потоком слюны. Мои десны и внутренняя поверхность рта

чувствовали, как будто я ем соленое сухое мясо или рыбу, которая,

казалось, вынуждает жевать еще больше. Спустя немного времени, я разжевал

вторую половину, и мой рот так онемел, что я перестал чувствовать горечь.

Таблетка пейота была куском волокон, подобно волокнистой части апельсина,

или вроде сахарного тростника, и я не знал, проглотить ли эти волокна или

выплюнуть их.

В этот момент хозяин дома поднялся и пригласил всех выйти на веранду.

Мы вышли и сели в темноте. Снаружи было очень удобно, и хозяин принес

бутылку текильи. Мужчины сидели в ряд, спиной к спине. Я был крайним

справа. Дон Хуан, который был рядом со мной, поместил кофейник с

таблетками пейота у меня между ног. Затем он дал мне бутылку, которая

передавадась по кругу, и сказал, чтобы я отхлебнул немного текильи, чтобы

смыть горечь.

Я выплюнул остатки первой таблетки и взял в рот немного напитка. Он

сказал, чтобы я не глотал его, но только пополоскал во рту, чтобы оставить

слюну. Со слюной это помогло мало, но горечь действительно уменьшилась.