Грасиела Корвалан

Грасиела Корвалан: интервью с Карлосом Кастанедой

книги и другие

вещи, они могут взять себе. Конечно мои друзья мне не поверили

и взяли все как бы взаймы, -- пояснил Кастанеда.

Расставание со своей библиотекой и пластинками -- это

разрыв со своим прошлым, целым миром идей и эмоций.

-- Мои друзья решили, что я сошел с ума и надеялись,

что однажды мое безумие окончится и я "вернусь". Через

двенадцать лет Кастанеда снова встретился с ними. Он нашел

сначала одного из своих старых друзей, и через него вышел на

остальных. Они встретились все вместе, чтобы вместе поужинать.

Они очень хорошо провели этот день, много сьели и много выпили.

-- Снова оказаться рядом с ними спустя много лет было способом

высказать мою благодарность за их дружбу, которую они мне

предлагали раньше, -- сказал Кастанеда. -- Теперь они все

взрослые, у них у всех семьи, дети... Но я должен был

обязательно поблагодарить их. Только так я мог окончательно

расстаться с ними и закончить эту стадию моей жизни.

Возможно, друзья Кастанеды не поняли того, что он

сделал, но то, что он хотел их поблагодарить, было просто

замечательно. Кастанеда не притворялся, а искренне поблагодарил

их за дружбу и, сделав это, внутренне освободился от своего

прошлого.

Затем мы стали говорить про любовь, про то что часто

имеют в виду под этим словом. Он рассказал нам несколько

анекдотов из жизни своего дедушки-итальянца и о своем отце --

"таком типичном Богемце". -- О, любовь, любовь! --повторил он

несколько раз. Все его комментарии развенчивали те

представления о любви, которые обычно так распространены.

-- Я дорого заплатил за то, чему научился. Я тоже

томился от любви. Дону Хуану пришлось изрядно потрудиться,

чтобы дать мне понять, что нужно разорвать некоторые связи. Я

расстался со своей девушкой следующим образом. Я пригласил ее

пообедать со мной в ресторане. Во время обеда произошло то же,

что и всегда, она стала кричать на меня и всячески меня

оскорблять. Я воспользовался случаем и под тем предлогом, что

мне нужно что-то взять в машине, ушел и не вернулся. Перед тем

как уйти, я спросил ее, есть ли у нее деньги, я хотел

убедиться, что она сможет расплатиться и вернуться домой на

такси. С тех пор я ее не видел, -- сказал он.

-- Вы можете мне не верить, но тольтеки очень

аскетичны, -- сказал он.

Не подвергая его слова сомнению, я тем не менее

сказала, что если судить об этом по книге "Второе кольцо силы",

то это вовсе не очевидно. -- Более того, -- сказала я. -- Я

считаю что в ваших книгах многие сцены и взаимоотношения

вызывают смущение.

-- Как по вашему я могу выразиться яснее? -- спросил он

меня. -- Я не мог сказать, что взаимоотношения между нами были

безупречны, потому что никто бы не только не поверил мне, но и

не понял бы, что я имею в виду.

Кастанеда считает, что мы живем в "обанкротившемся"

обществе. То, о чем мы разговаривали в этот вечер, большинство

не понимает. Поэтому Кастанеде приходится прислушиваться к

просьбам издателей, которые, в свою очередь стараются следовать

вкусам своих читателей.

-- Людей интересуют другие вещи, -- продолжал

Кастанеда. -- Однажды, например, я зашел в книжный магазин в

Лос-Анджелесе и стал листать журналы, лежащие в углу. Я

обнаружил в них большое число фотографий

с обнаженными

женщинами... и мужчинами. Я даже не знаю что сказать. На одной

из фотографий был мужчина, который натягивал провода, стоя на

лестнице. На нем был одет защитный шлем и пояс с инструментами,

больше на нем ничего не было. Ужас! Такие вещи просто не должны

существовать! Женщины прекрасны...